— Эх! Дорогие мои друзья, земляки, соплеменники. Что ни говори, а мне наш народ, дюже, нравится. Веселый, разбитной такой, с неповторимым чувством юмора и очень работящий. Да-да!! Именно работящий. Ну, посудите сами. Сейчас в магазинах есть практически все: хлебобулочные изделия-любые, молочных продуктов — море, колбасных изделий — пруд пруди. Иногда из-за колбасных пирамид продавцов не видно. Мясо: да пожалуйста, какое хочешь, хоть говядина, хоть свинина, курятина, крольчатина и так далее. Да что там говядина! Не поверите! Но в одном столичном магазине я видел не только копченый хвост африканского крокодила, но и соленые уши черной макаки, малосоленые плавники молодой акулы, кабаньи яйца в собственном соку и даже лосиный член, фаршированный мясом форели. Кстати, граждане, будьте осторожны: узкоглазые японцы давным — давно, кормят нас своими суши, научившись готовить их из этого самого лосиного члена.
Кажется, приди домой, купи бутылочку пивка, закуси кабаньими яйцами, занюхай лосиным членом и развалившись на диване, смотри телевизор сколь душе угодно. Но нет-нет, нет и все тут! Вместо этого наши люди спешат в деревню, в сад, в огород, на дачу. Где не только копают, сажают и выращивают, картошку, но еще и откармливают поросят, телят и другую домашнюю живность. А что потом? Это я, к примеру, о том, когда поросенок откормлен и встает вопрос о его забое!? Не знаете!? А я знаю! Именно в этот момент наши мужики из щедрых и разбитных ухарей превращаются в прижимистых, я бы даже сказал больше — в скуповатых и жадноватых товарищей. Да! Да! Именно так! Не верите!? Давайте посмотрим.
Возьмем для примера обычного поросенка. Чтобы этого шустрого и веселого животного превратить в груду мяса, нужно немного-немало пригласить бригаду, как минимум из двух, а чаще всего из трех человек. Перед началом работы мужикам нужно поднести по стаканчику водочки, естественно с хорошей закусочкой, через час-полтора данное действие повторить. Затем обед. Там уже процесс разворачивается посерьезней, ну, а после того, как дело свершилось, поросенок разделан, разрублен, мясо подвешено в холодильнике на крючья, начинается крепкое застолье. В народе это называется «проба свежих потрошков». В этом случае хозяйка берет огромную сковороду, на которой жарит печень, легкие и сердце. Некоторые добавляют прямую кишку и часть свиного желудка. Короче пьют, гуляют, потом еще наливают на «посошок» и так далее…. В общем, затрат, Боже упаси…. Сами понимаете, хватает. Именно поэтому, каждый хозяин всегда и думает, как сэкономить на забое, как поменьше отдать и побольше оставить себе…. Вот и наш рассказ, пойдет об идее сэкономить и что из этого получилось.
Осень. Холодный ветер давным — давно сорвал последние листья с деревьев и теперь, словно стесняясь своей наготы, березки и липки, стоя вдоль дорог, дрожа, сиротливо прижимались друг к другу. На лужах появился первый ледок. Замерзла земля и словно нежная мать, матушка природа, заботливо накрыла стылую землю тонким, снежным, белым покрывалом.
В это самое время в деревню, к своей тетке, из города, приехал известный бизнесмен, владелец крупного свечного завода, баловень судьбы, красавец мужчина Сергей Маузер. Он очень любил бывать здесь, в этом старом добротном доме, светлом, теплом, с толстыми кирпичными стенами, и деревянными полами, покрытыми домоткаными половиками, где витал знакомый с детства запах хлебной закваски и парного молока, где за печкой, без устали трещал кузнечик, а пушистый кот, по кличке «Персик», как верный пес , целыми днями таскался за Сергеем, выпрашивая кусочек вареной колбаски или куриную косточку .
Так вот. В один из таких приездов, утречком, Сергей вышел на крыльцо и, сладко потягиваясь, глубоко вздохнул, набирая полные легкие свежего морозного воздуха. Огляделся. Кругом добротные коттеджи, покрытые железной черепицей, гаражи с дорогими машинами, кое-где под лёгкими навесами мирно ждали своего часа белоснежные катера с мощными моторами.
— Хорошо-то как! – бросая взгляд на округу, произнес он. — Лепота!
— Какая к лешему Турция? Какой Египет? Сюда нужно приезжать. Именно, сюда, в Российскую глубинку. — размышлял в слух Маузер.
Внезапно на соседнем участке появился тракторист Николай Криворукий. Невысокий мужичек средних лет, хитроватый, шустрый, с замашками интеллигента — изобретателя. В поселке его все звали просто- Коля-тракторист, не по отчеству, не по фамилии, а просто, Коля-тракторист.
Свое отчество забыл и сам Николай, и вспомнил его только тогда, когда на пороге дома появился участковый полицейский, выписавший Криворукому штраф за попытку начать производство самогона в промышленных масштабах.
Увидев Сергея, Николай махнул рукой и громко крикнул:
— Привет бизнесменам!! С приездом?! Погостить приехал!?
— Да так, немного отдохнуть, сменить обстановку! — пояснил Маузер. — А ты чего с спозаранку встал, не на рыбалку ли собрался!?
— Нет, какая там рыбалка, дел полно. Поросенка нужно резать.
— А где бригада!? – поинтересовался Маузер.
— А никакой бригады нет и не будет, новый метод этого не предусматривает, с женой вдвоем справимся. — с гордостью ответил Николай. – Будем производить забой по-новому, экономичному методу! Без всяких там алкавшей подсобников. Понял!?
Маузер ничего не ответил. Недоверчиво, и в то же время с интересом посмотрел по сторонам и только сейчас обратил внимание на дальний угол соседского участка, где возле сараев ярко горел костер. Возле костра на двух толстых брёвнах лежал деревянный настил, на котором обычно палят и разделывают поросят. Рядом с настилом несколько ведер с водой, стол с тазами, полотенца и несколько ножей. Чуть подальше, шипя, как гремучие змеи, разогревались паяльные лампы.
Сергей застыл на месте, слова соседа достали до печени, екнуло сердце, трехрублевая экономия всегда согревала душу миллионеру. В его глазах появились огоньки алчности. Внезапно Маузер забежал в дом, взял там тетрадь и, прихватив ручку, вернулся на крыльцо.
— Николай!! — крикнул Сергей. — Раз такое дело, ты, там, давай действуй помедленнее!!
— А что такое!?
— Я записываю!!
Чтобы читатель понял, объясняю. У Маузера, кроме свечного бизнеса в собственности, имелось большое фермерское хозяйство, где на ряду с выращиванием среднеазиатских ослов, он содержал отару баранов и крупное стадо черных свиней канадской породы. Вопрос экономии во время забоя перед Сергеем вставал регулярно, в связи с этим предложение Косорукова появилось как нельзя кстати.
Тем временем Криворукий сделал последние приготовления и громко позвал жену:
— Зина, ты чего там копаешься? Пора начинать!
Через несколько минут супруга появилась на крыльце, держа в руках ведро с поросячьим кормом. В девичестве эта покладистая, работящая женщина носила фамилию Толстозадова, но в действительности Зинаида оказалась худая, немного шепелявила и слегка косила на левый глаз.
Шустро пробежав участок, Зинаида подошла к сараю и…. мееедленноо мееедленноо,….. отворииила ….двееерь. В глубине сарая кто-то издал звук, похожий то ли на громкое хрюканье, то ли на рык саблезубого тигра. Маузер вздрогнул. По телу пошли мурашки. На ушах стали подниматься редкие волосы. Захотелось сбегать в уборную. В следующую минуту в дверном проеме появился боров, таких больших размеров, что у Сергея Маузера, полезли на лоб глаза и на место первоначальной дислокации до позднего вечера уже не опускались. Хряк оказался гигантом.
На коротких ножках держалось жирное, тяжелое тело, величиной с пивную уличную бочку. Башка напоминала помойное ведро, на которой примостились уши, смахивающие на уши годовалого слоненка, пятак напоминал дырявую суповую тарелку, а копчик, плавно перейдя в спиралевидный хвост, мало чем отличался от антенны полевой, армейской рации.
Жмурясь от яркого солнца, боров остановился, понюхал воздух и внимательно оглядев Зину, бросил короткий взгляд на ее старые, в черных заплатах валенки.
— Боря! Боря, Боря! – нежным голосом запела Зина, подсовывая под нос поросенку ведро с кормом. Поросенок дернулся вперед. Затрещал косяк, слегка тронулась с места крыша сарая, из оконного проема выпало стекло.
— Боря, Боря, Боря! — продолжала Зина, отходя назад. Поросенок сунул голову в ведро и с жадностью набросился на корм. Послышалось громкое чавканье. Не выдержав этих аппетитных звуков, Маузер кинулся в дом, залпом выпил стакан вишневой настойки и, закусывая ливерной колбасой, вновь приступил к конспектированию. Продолжая отходить, Зинаида подвела поросенка к помосту. Остановилась. Когда Борька занял нужную позицию, из-за угла сарая появился Николай с тяжелой, деревянной киянкой в руках. В его глазах читалась решительность, сам он был сосредоточен и внимателен. Подойдя к поросенку с правой стороны, Криворукий размахнулся и… С огромной силой, нанес удар борову, целясь тому между глаз. Удар получился резким, мощным, но… неточным. Киянка, со свистом рассекая воздух, слегка задела ухо и гулко ударилась о стылую землю. От неожиданности поросенок подпрыгнул, завизжал, перевернул ведро с кормом и в недоумении, выпучив глаза, с ненавистью посмотрел на своих хозяев. Он ничего не понимал. Как получилось, что его целый год вкусно кормили, поили, чесали уши, бока и даже предлагали выпить пива и тут на тебе, киянкой по башке!! От злости и боли он боднул головой Зину, промахнулся, Зина вовремя увернулась, тогда поросенок ударил головой в стену деревянный уборной, от удара затрещали доски, в выгребную яму провалился самодельный унитаз. Борька намеревался цапнуть и Николая, но тот вовремя заскочил на крышу деревянного гаража. Поросенок бушевал. Бегая по участку, он бил головой в забор, в стенки сарая, снес сруб у старого колодца. От его топота тряслась земля, шатались деревья, у старого ворона, сидящего на березе, со своей стаей, случился приступ. Внезапно, он начал щелкать клювом, сложил крылья и камнем полетел вниз. Казалось бы все, конец, нет черного, мудрого ворона, разобьется бедолага, сгинет, уйдет из жизни в самом расцвете сил, но нет, нет. Его серые братья вовремя спохватились, ловко подхватили тело на лету, нежно опустили на землю и подавая тому кислород методом обмахивания, спасли жизнь своему «патрону».
Пробежав еще несколько кругов, поросенок слегка успокоился. Найдя что-то интересное, возле ворот он начал ковырять пятаком мерзлую землю и жевать сухую, прошлогоднюю траву.
Тем временем Зинаида сбегала домой, добавила в ведро корма и вновь тихо подошла к поросенку.
— Боря! Боря! Боря! — слащавым голосом запела она.
Поросенок перестал жевать, с недоверием и неподдельной злобой посмотрел на Зинаиду. В его взгляде читалось желание отомстить за обиду и боль, оторвать обидчице рукав телогрейки или на худой конец, порвать с начесом теплые штаны.
-Боря! Боря! Боря! — продолжала Зинаида.
Поросенок не выдержал. Соблазн был велик. Аппетитный запах и сильное желание перекусить сделали свое дело. Борька шагнул вперед, уткнулся мордой в ведро и сам того не замечания через несколько секунд оказался вновь возле настила. Когда он встал в нужную позу, из- за угла бани с киянкой в руках вновь тихо появился Николай. Незаметно, на цыпочках, подойдя к Борьке с правой стороны, он прицелился, размахнулся и …-НАА!! нанес по башке поросенка сокрушительный удар. Задрожала земля матушка, затряслись деревья. Удар оказался очень сильным, мощным, но, как и в первый раз, не очень точным. Борька от боли взревел как мамонт, которому прижали яйца и мгновенно набросился на Зину.
Зина, словно боксер на ринге, ловким движением сначала отпрыгнула вправо, затем резко влево, обманула поросенка, подпрыгнула вверх, развернулась и помчалась прочь от разъярённого Борьки. Поросенок не отставал. Вот он догнал Зину и… хвать, за телогрейку.
— Мамааа! Я убью Фаю!! — в ужасе заорала Зина.
В воздух полетели куски ваты. Затем затрещали штаны с начесом, ситцевая юбка превратилась в лохмотья.
— Мамаа!! Я убью Фаю!! – завыла Криворукая, набирая скорость.
Закрутив несколько обманных пируэтов, спасаясь от разъярённого поросенка, Зина кинулась в сторону дровяника. Она успела открыть дверь и заскочить во внутрь, но в это время Борька всем своим могучим телом ударил дверь с другой стороны. Затрещали стены. деревянного строения, Зина споткнулась и башкой врезалась в поленницу. Послышался глухой звук падающих дров. На голову женщины упала старая железная ванна, за ней два старых, ржавых ведра.
— Мамаа!! Я убью Фаю!! – завыла Зина.
Борька не унимался, он забегал с разных сторон и с ненавистью толкал стенки дровяника своим могучим телом. Стены ходили ходуном, с крыши сорвало рубероид, на голову Зины сыпались поленья. В адрес какой-то Фаи постоянно неслись угрозы.
Когда голос Зины стих, Борька кинулся на поиски самого Хозяина.
Через минуту, по запаху вытных штанов, Николай был обнаружен за углом собственного гаража. Поросенок ринулся в атаку.
Еще несколько секунд и с криками:
— Мамаа!! Я убью Фаю!! — Николай начал нарезать круги по участку. Стараясь оторваться от преследователя, он метался, как заяц, то в право, то влево, скрывался за колодцем, пытался заскочить на столб и даже прятаться в выгребной яме. Не получилось. В определенный момент Борька настиг обидчика и схватил его за теплые штаны. Словно перья от подбитой утки, по участку начали разлетаться куски материи. Сверкая цветными трусами, Николай поддал жару. Борька не отставал, он рвал на обидчике одежду, валенки, галоши и даже пытался ухватиться за резинку от трусов. Не успел. Внезапно Николай споткнулся, упав на стылую землю. По инерции поросенок пробежал вперед, топча обидчика своими копытами. Раздался треск сломанных ребер.
— Мамааа!! Я убью Фаюю!! – глухим голосом прошептал раненный Николай. Вновь услыхав это имя, Борька на минуту остановился. С ненавистью и злобой осмотрел участок, вспоминая ту самую Фаю, которая, вместе с подозрительным фраером, пропитанным тройным одеколоном, несколько раз заходила к нему в сарай и, стараясь найти центр поросячьей башки, скрупулёзно и несколько раз замеряла у него расстояние между глаз.
Сергей все подробно записывал, фиксировал, но никак не мог понять. Кем же была эта загадочная Фая, что произошло, кому перешла она дорогу, и почему женщине грозила такая страшная судьба. Свет на эту историю пролила тетка Сергея. Именно она пояснила племянничку, что неизвестная Фаина, является золовкой Зинаиды, которая настойчиво и долгое время уговаривала Криворуких начать экономить во время забоя домашней скотины. Это она настаивала на идее не приглашать рабочих, не резать поросят, а самим, без посторонней помощи, глушить их деревянной киянкой. Это Фая подсчитала экономию, сделала расчеты возможной прибыли, и показала доходы от нового метода ведения хозяйства, это именно она принесла чертежи киянки и сделала заказ лесорубам на ее изготовление.
Борька бушевал. В дровянике, заваленная поленьями, громко выла Зинаида, Николай, превозмогая боль от сломанных ребер, полз в сторону дома.
— Мама! Я убью Фаю. Шептали его пересохшие губы.
Мерзлая земля продолжала вибрировать, с участка Криворуких все громче и громче раздавались душераздирающие, тревожные вопли. От этого шума и гама, в соседнем пивбаре начались перебои со светом, внезапно из бочки, где, согласно рекламе, находилось первоклассное чешское пиво, полилась холодная жидкость, больше похожая на разбавленную ослиную мочу. От всего этого ужаса, от угроз в адрес Фаи, землетрясения, громоподобного хрюканья и душераздирающего визга, девяностолетний, выживший из ума, дед Матвей, решивший подоить козу, от страха чуть было не навалил в штаны. Чтобы теоретические высказывания не перешли в реалистическую плоскость, он с подойником в руках выскочил из хлева на улицу и с криком:
— Полундра!! В городе белые! Нырнул в погреб собственного дома.
Практические действия по опустошению козьего вымени, дедок решил повторить во время вечерней дойки.
С трудом, превозмогая острую боль, Николай всё-таки добрался до своего крыльца.
— Мама!! «Я убью Фаю!» —тихо произнес он, переползая через порог.
Через несколько минут из открытой форточки до ушей Сергея стали доноситься странные звуки и легкий стон, на пол со звоном упала какая-то посуда. Появился резкий запах хлебной браги и тройного одеколона. Еще несколько минут и одетый в новую телогрейку, новые валенки, в зеленых, армейских галифе, подпоясанный патронташем, на котором болтался огромный охотничий нож, Николай Криворукий появился на крыльце дома. Взгляд его был решительным, в руках он крепко сжимал охотничье ружье. Рука тверда, поступь железна, глаз остер и меток. Николай поднял ружье.
— Ну что!? Жирная морда, достукался!? — с ненавистью произнёс он, нажимая на курок.
Бах!! Бах!! Раздались два громких, резких выстрела. Крыльцо заволокло дымом. От этого звука, черный ворон вновь щелканул клювом, сложил крылья, закатил глаза и…….а дальше произошло все тоже самое, о чем писал автор двумя страницами выше.
Чтобы не попасть под горячую руку, стая галок, сидевшая на соседней березе, быстренько снялась с места и моментом переместилась на городскую помойку. Как и предполагалось, дед Матвей навалил в штаны. Маузер отметил новый метод забоя, как два выстрела и два удара киянкой по башке поросёнка.
Что было дальше я, честно признаться, не знаю. Достигли пули своей цели или Криворукий вновь промахнулся, мне известно не было. Была ли из всей этой затеи выгода, или нет, история покрыта мраком. Поговаривают, что и Сергей Маузер не успел до конца закончить конспект, а срочно уехал в город после сообщения секретарши о произошедшем на предприятии крупном ЧП.
Дело оказалось очень и очень серьёзным, грозившим Сергею большими неприятностями. Дело в том что в его отсутствии, злоумышленники вскрыли склад готовой продукции, откуда похитили не только годовой запас свечей от геморроя, мазь от собачьих блох и крем от чесотки, но и огромную партию тонких, увеличенного размера презервативов черного цвета, заказанную и проплаченную Сицилийской мафией, представители которой долгое время проживали в местном цыганском таборе.
— Мда!! «Жуткое дело!» —скажу я вам, дорогие друзья. Злому врагу не пожелаешь. Мафия, цыгане, черные презервативы, нелегальное производство…- ДАА Ууж ! Попал Сергей в историю.
После этого случая связь с Сергеем Маузером у нас прервалась. На мои звонки он не отвечал, сам не звонил, выпить пива и попариться в бане не предлагал, короче говоря, исчез с радаров, да и я по делам на несколько месяцев уехал за границу. Но время идет, все меняется и жизнь продолжается.
— А чем же закончилась эта история!? — Наверно хотите спросить Вы, дорогие читатели. – Ну как вам сказать, чем закончилась! Закончилась она тем, что……Короче говоря, послушайте и…. определите сами.
Так вот. Не скрою. Интерес к новому методу забоя домашних животных у меня всё-таки остался. Мне было интересно знать, как Николай, без сильных помощников, с поврежденными ребрами, таскал огромную свиную тушу, как ему помогала Зина, худая, с выбитыми поленьями зубами, с огромными синяками под глазами и внушительной шишкой на башке. Как они палили, рубили, и разделывали поросенка, не знаю. Понять, все это было сложно, а спросить у Сергея, сами понимаете, было не совсем корректно. Вопросы оставались и к самому Маузеру. Смог ли он внедрить у себя на предприятии этот метод, сократил ли рабочих, получил ли прибыль, увеличил ли рентабельность, и далее по списку … короче говоря, шут его знает.
Прошло еще какое-то время. И вот однажды.
Как-то раз я проезжал по дороге, петлявшей вдоль ухоженных полей фермерского хозяйства Сергея Маузера. Благодать! Кругом ровные, засеянные поля, новая сельхозтехника, милые глазу небольшие березовые рощицы, вид которых как бы подчеркивали порядок, и ухоженность территории. Правда, бросалось в глаза изобилие билбордов, на которых Сергей Маузер с широкой улыбкой, обнимая за шею огромного поросенка, рекламировал колбасу и свиной окорок. Внезапно из-за поворота появилась центральная усадьба фермерского хозяйства. Здесь все, казалось, было в полном порядке. Высокий забор, с кирпичной проходной, из окна которой торчало лицо пожилого охранника, трехэтажное офисное здание, окруженное фруктовыми деревьями и хозяйственные постройки.
Чуть дальше располагались ряды свиноферм, в близи которых в просторных загонах паслись не только среднеазиатские ослы, но и несколько лошадей с маленькими жеребятами. Поросят, видно, не было. Я остановился, с любопытством, издали оглядев хозяйство, и вот тут резко, словно по команде, началось.
От неожиданности я даже вздрогнул. Внезапно, в одной из ферм распахнулись ворота и на улицу с пронзительным визгом начали выбегать тощие, как борзые собаки, и длинные как двуручные пилы, черные поросята. За ними бежал какой-то мужик, размахивая киянкой. Теперь уже и у меня на лоб полезли глаза и остановились на полпути к затылку, только тогда, когда я резко ударил себя по коленку гаечным ключом.
Визжа, поросята в ужасе разбегались в разные стороны, к этому водовороту подключились и ослы, не отставали от них и лошади. От громкого топота, пронзительного визга и лошадиного ржания, в округе началось землетрясение, эпицентр которого почему-то пришелся на женскую уборную в офисном помещении. Там, на голову главбуха, упал сливной бачек, с треском из проема вылетел дверной косяк, потух свет. Треск также раздавался и из мужской уборной, но там косяки почему-то оставались на месте.
У меня появилось ощущение, что я все это уже где-то видел и слышал. Тем временем шум нарастал, появились элементы паники. Внезапно в закрытом сейфе главбуха воспламенились финансовые отчеты. В районе архива был замечен помощник директора с канистрой бензина в руках, в кассе самопроизвольно открылся кодовый, железный сейф. Неожиданно из окна кабинета главного технолога выскочил старший механик, который принял из рук незнакомца ящик водки. Пиво, тот же незнакомец передавал механику в обычных пакетах.
В какой-то момент, из сторожки, выбежали перепуганные два охранника. С гримасой ужаса на лице, выпученными глазами, обезумевшие, пробегая возле моего «Мерседеса», один крикнул:
— Спасайся кто может!! В городе белые!!
Другой, взглянув на мою иномарку, на всякий случай, добавил:
— Слава КПСС!! Слава КПСС!!
Перебежав на другую сторону дороги, они нырнули в заросли репейника, где и пролежали целые сутки, притворяясь покойниками.
Глядя на все это безобразие, крик, поросячий визг, панику и на обезумевших охранников, меня начал разбирать смех. Я стал кое о чем догадываться. В это время поросята, которые несколько минут назад бегали от мужика с киянкой, сгруппировались и начали гоняться за обидчиком.
Бедолаге явно было на до смеха. Он как спринтер носился по загону, забегал внутрь фермы, выскакивал через окно, спотыкался и падал в навоз. Поросята с радостным визгом его догоняли, кусали и топтали копытами, лошади, ослы и примкнувшие к ним бараны ус удовольствием помогали коллегам.
— Кто это такой!? – подумал я. — Что за работник!?
И тут все встало на свои места. В какой-то момент наш бедолага с трудом поднялся из навоза. Грязный, с переломанными рёбрами, с огромным синяком на голове и с выбитыми зубами, он попытался выскочить из загона. Но не тут-то было, сначала он кинулся прямо, затем влево, ловко запрыгнул верхом на пробегающего поросенка, схватил его за уши и начал нарезать круги внутри загона. Поросенок оказался не робкого десятка. Вместо того что бы визжать и беспорядочно носиться по территории, он разбежался и боком, со всего маху, ударился о железобетонный столб. Послышался хруст. Оказалось, что всадник, сломал ногу. И вот только после этого, я все понял.
— Мамааа, я убью Фаююю!! – громко заорал мужик, голосом Сергея Маузера.
Поросенок разбежался вторично.
— Мамааа!! Я убью Фаююю!! – завизжал Сергей, приближаясь к столбу номер два.
От мощнейшего удара пошатнулся бетонный столб. Громко застонав, Маузер опустил свиные уши и комом свалился в жидкий навоз.
— Мама! Я убью Фаю! – успел прошептать он, как тут же был окружен стаей разъярённых поросят. Одни начали его кусать, другие толкать лбами, а третьи, просто, как футбольный мяч, пинали Сергея под зад.
Дальше смотреть на это представление мне было невмоготу. От смеха у меня текли слезы, тряслись плечи, началась икота, поднялся дыбом плащ на спине. Не в силах сдержать смех, я завел машину, сдал на зад, но в это время из кустов репейника донёсся истошный крик:
— Полундра!! В городе белые!!
В этот момент, хохоча от всей души, я чуть было не выпал из-за руля.
Развернувшись, я выехал на трассу, поддал газку и направил свой «Мерседес» в сторону собственной дачи, где, находясь под впечатлениями от увиденного, усевшись возле камина с чашкой крепкого ароматного чая, я решил написать рассказ о Зине Криворукой, ее муже Николае, неуловимой, бессмертной, новаторше Фае и, конечно же, о крутом бизнесмене, о человеке с огромным чувством юмора и лучшем моем друге Сергее Маузере.