Соревнования по подледному лову.

Вот и подошла к концу очередная трудовая неделя. Рабочие и леспромхозовские служащие спешили домой, дабы приступить к реализации своих планов на ближайшие Выходные.

Одни планировали провести генеральную уборку кварти­ры, другие собирались съездить к родственникам в деревню, ну а кое-кто торопился заглянуть к гадалке с целью навести порчу на соседку, купившую накануне сразу двух молочных поросят. Учащиеся ПТУ организовывали драку с бригадой лесорубов, а вот Юрий Михайлович Пупкин, электромонтер шестого разряда и по совместительству парторг местной партийной ячейки, мечтал посвятить свободное время изуче­нию годовой подшивки журнала «Техника — молодежи», чтобы потом сконструировать радиопередатчик нового поколения.

С этой мыслью Михалыч вышел с работы и, наслаждаясь звуком хрустящего под ногами снега, зашел в ближайшее сель­по. Желая приобрести на вечер чего-нибудь съестного, он купил две бутылки красного вина, килограмм жирной селед­ки и банку дефицитной кабачковой икры. Рассовав все это по карманам, счастливый и веселый, он направился в сторону дома.

Морозец крепчал и приятно щипал щеки. Юрий Михайло­вич поднял воротник. Он ускорил шаг и четко представил себе, как вскоре разденется, усядется за стол и до краев на­полнит вином чисто вымытый граненый стакан, мелкими-мел- кими глоточками выпьет его до дна, закусит солеными груздя­ми и нальет себе вторично. От таких представлений у Пуп­кина во рту появилась тягучая слюна, а левая рука напряг­лась и начала мелко и нервно трястись. Чтобы не захлеб­нуться слюной и остаться в живых, Михалыч забежал за угол сарая и быстро достал из кармана запечатанную бутылку. С опаской оглянулся. Хотел было скрутить пробку и глотнуть из горла, но вовремя сдержался и молниеносно вернулся на исходный рубеж.

— Фу ты! Напасть какая! — мгновенно вспотев, произнес он, четко представив, как из-за угла дровяника появляется какой- нибудь знакомый, с которым непременно придется делиться вином.

Такая встреча в планы Михалыча не входила. Он вытер мокрое от волнения лицо носовым платком, еще раз оглянулся и, интенсивно заработав локтями, направился в сторону дома по заранее утвержденному маршруту. До дома оставалось совсем немного. Нужно было только перейти небольшую пло­щадь, образовавшуюся в результате пересечения двух улиц.

На площади, как всегда в это время, было многолюдно. Нео­жиданно взгляд Юрия Михайловича остановился на команде рыбаков, стоявших возле леспромхозовского автобуса в полной зимней экипировке и с необходимым зимним снаряжением.

•  Ты где шатаешься?! — послышался из толпы громкий го­лос, и к оторопевшему Пупкину подбежал Василий Василье­вич Щуп, начальник отдела спорта и туризма леспромхоза.
•  Ты что, не знаешь, что ли? Что ты… — с этими словами Василий Васильевич достал из портфеля листок с приказом, гласившим, что на период проведения областных соревнова­ний по подледному лову рыбы Юрий Михайлович Пупкин назначается заместителем капитана команды по политичес­кой части.
•  Понял?! Ты мой за-ме-сти-тель! А это, — Щуп потряс при­казом в воздухе, — это твое партийное задание. Понял?! Кста­ти, партийный билет у тебя с собой?!
•  Он всегда со мной! — бодро ответил Пупкин, в подтверж­дение похлопав себя по карману.
•  Давай шустро собираться, через полчаса отправка.

Юрий Михайлович рысью помчался в сторону дома. Сбо­ры были скоротечными. Быстренько выпив бутылку вина, он сунул вторую в чемодан, кинул туда же туалетные принад­лежности, надел теплый тулуп, попрощался со стариками ро­дителями и, пообещав матери в дороге сильно не пить, ринул­ся обратно к автобусу.

Погрузка и посадка шли полным ходом. Зайдя в салон и заняв переднее сидение, Михалыч положил чемодан на коле­ни и достал конспект работ Ленина. Пристально оглядел при­сутствующих, Принял строгий вид и задал мужикам первый серьезный вопрос:

•  Партийцы в команде есть?
•  Есть! — прозвучал громкий ответ и два партийных лесо­руба подняли руки.
•  Хорошо! — произнес Пупкин, что-то отмечая у себя в блок­ноте.
•  Комсомольцы имеются?! — так же сурово спросил он.

На этот раз руки подняли почти все, кроме цыгана Яшки Лондоса — работника леспромхозовской конюшни.

—                  Это уже лучше! — прошептал Юрий Михайлович, вновь делая какие-то пометки.

Дав понять окружающим, что партийная власть на месте, Пупкин начал интенсивно листать конспект, стараясь найти ленинские высказывания применительно к данной ситуации. Он сопел, пыхтел, исподлобья смотрел на Яшку-цыгана, посто­янно выглядывал в окно, но в конспекте, кроме рекомендаций по поводу уничтожения частной собственности, ничего не на­шел. Тем не менее, он взял газету «Известия», прочитал мужи­кам статейку о международном положении, оглядел присут­ствующих, поинтересовался, нет ли у кого вопросов к оратору и, услышав, что всем все ясно, вышел на улицу подышать све­жим морозным воздухом.

В то время, пока Михалыч инструктировал притихшую ко­манду, Василий Васильевич Щуп продолжал заниматься свои­ми делами. Он по головам пересчитал присутствующих, у всех проверил экипировку, сверил списки и вместе с водителем повторно осмотрел автобус. Вроде все были на месте. Не хватало только одного Коли Солнышкина по прозвищу Коля Темень, опытного рыбака и охотника.

•  Вон он! — громко закричал пилоточ Игнатий Топорков, показывая на орсовский свинарник, из-за угла которого в этот момент выбежал Коля Солнышкин.

Коля торопился. Был он весь потный и тяжело дышал. Вместо зимнего рыбацкого снаряжения за спиной у Николая висело двуствольное ружье, а сам он был весь обвешан пат­ронташами. На боку, как скифский меч, болтался большущий охотничий нож, а впереди, увлекая Солнышкина за собой, не­слись две огромные лохматые лайки ростом чуть меньше го­довалого теленка.

•  Поберегись! — весело закричал Коля, забегая в автобус.

Собаки, злобно рыча, ринулись в конец салона.

•  Куда прешь со своими блохастыми?! — зло крикнул суч­коруб Гоша Прыщ, пиная под хвост одного из кобелей.
• Назад! — завопил Щуп, борясь с желанием забраться на крышу автобуса, подальше от страшного собачьего оскала.

Через несколько минут, когда прошел первоначальный ис­пуг, Василий Васильевич успокоился и доходчиво объяснил Солнышкину, что сейчас люди едут на соревнования по под­ледному лову рыбы, а облава на волков планируется через неделю.

•  Понял! — ответил Солнышкин, вытаскивая лохматых из

автобуса.

•  Собак домой, ружье в багажник, удочки выдадим на мес­те! — скомандовал Щуп, пиная Колю под зад, так как тот силь­но задерживал команду.

Получив таким способом ускорение, Коля Темень еще быс­трее потащил собак к дверям, на ходу отстегивая поводки.

•  Домой! Быстро! Стеречь добро! — громко крикнул он.

Почувствовав свободу, лохматые лайки радостно завиляли

хвостами, мгновенно выскочили на улицу, с удовольствием от­метились на заборе, грозно гавкнули на продавщицу пивного ларька, стоящую неподалеку, бросили подозрительный взгляд на Юрия Михайловича и быстренько вернулись назад в са­лон автобуса. Все замерли. Тем временем песики, тихонько урча и постоянно облизываясь, подбежали к Гоше Прыщу и на­чали планомерно обнюхивать вонючий тулуп своего обидчика.

•  Что они делают?! — сурово спросил Василий Щуп.
•  Навечно запоминают запах своего врага, — ответил Коля Темень, вторично скомандовав волкодавам отправляться домой.

Псы послушно выскочили на улицу. Немного отбежав от автобуса, они остановились, нашли глазами испуганную рожу 7:ши. негромко зарычали, обнажили здоровенные белые клы- -н и принялись многозначительно царапать землю, оттачи­вая когти.

•  По возвращении с рыбалки, видимо, мстить будут! — ар: из нес Солнышкин, бросая злобный взгляд на притихшего Прыща.

После этих слов все присутствующие резко повернулись в сторону побледневшего Гоши и сочувственно вздохнули.

• Неизбежны потери! — тихо произнес Юрий Михайлович.
•  Сам виноват! — так же тихо ответил Василий Щуп и гром­ко скомандовал: — Поехали!

Получив долгожданную команду, водитель дал прощальный гудок, нажал на газ и, плавно вырулив на центральную улицу, повез леспромхозовских рыбаков навстречу возможной сла­ве, широкой известности и авантюрам районного масштаба.

За отъезжающими, торопясь, бросились провожавшие их невесты и жены.

— Ждем вас с по-бе-до-о-ой! — кричали женщины, бежав­шие параллельно автобусному маршруту. — Ждем только с по-бе-до-о-о-ой!

Автобус набирал скорость. Женщины не отставали.

Они летели, как молодые лани, махали руками, громко плака­ли, изображая на лицах неподдельную тоску. Этот марафон мог длиться сколь угодно долго, если бы одна из провожающих, Галя Сивая, не врезалась башкой в фонарный столб. Удар был мощный. От него произошло короткое замыкание, и в поселке на целых полчаса погас свет. В основании опоры появились небольшие трещины. С жестяной таблички с надписью «Не влезай, убьет» осыпалась вся краска. У самой же Галины лоп­нули колготки, на спине по швам разошелся зимний тулуп, а на лбу образовался синяк величиной с куриное яйцо.

В это время автобус исчез за поворотом, оставив за собой запах бензина и шлейф снежной поземки.

Мороз продолжал крепчать. Несмотря на резкое пониже­ние температуры, в салоне было жарко. Мужики, сбросив с себя овчинные тулупы, уселись прямо на полу и стали играть в карты. Бригада сучкорубов вызвала на картежную битву бригаду трактористов. Началась настоящая сеча не на жизнь, а на смерть. Играли на щелбаны, подзатыльники, пинки, а так­же удары картами по носу по пятьдесят и сто раз. Игра носи­ла очень жесткий характер. Вскоре у части играющих носы и уши распухли так сильно, что картежники стали напоми­нать участников кровавой драки на танцевальном вечере в леспромхозовском клубе.

• Пусть ребятки порезвятся! — негромко произнес Щуп, продолжая рассматривать карту водохранилища,
•  Конечно! Это даже необходимо! — согласился Юрий Ми­хайлович, мечтая о скорейшей опохмелке.

Отложив в сторону каргу, Василий Васильевггч достал из кар­мана толстый блокнот, в котором были записаны фамилии спортив­ных судий, арбитров, их заместителей, членов всевозможных ко­миссий и других должностных лиц, имеющих самое прямое отно­шение к спортивным соревнованиям. Он развернул его на нуж­ной странице и стал рассматривать какие-то знаки, больше на­поминающие тайную шифровку агента иностранной разведки.

Конечно, разведкой гут и не пахло, но определенная тайно- пнсь присутствовала. К примеру, запись «Г. С. — 3 К. ILL, 5 кг. С. Г.» означала, что главному судье накануне соревнова­ний было подарено три кроличьих шапки и пять килограммов сухих грибов. Следующая запись «П. М. — 1 Ш. К., 1 LLI. О., 2 В. К.» напоминала о том, что помощнику судьи были переда­ны одна шапка кроличья, одна ондатровая и два ведра клюк­вы. Пометка «Ж. Г. С. — М. М.» означала, что жене главного судьи было подарено меховое манто. Запись «Л. П. Р. К. — 2 Л. В.» напоминала о двух .лисьих воротниках для любовницы председателя ревизионной комиссии.

Тем временем автобус легко бежал по накатанному зимни­ку. Мужики продолжали азартно резаться в карты. От выс­тавленных на кон бутылки водки, красного вина и банки ка­бачковой икры у Юрия Михайловича началось легкое голо­вокружение. В желудке появился чертик, который шевелил­ся и все время просил пить. Причем этот гаденыш просил не холодной воды или огуречного рассола, а делал упор на рю­мочку водочки или пару стаканов «Агдама».

•  Притормози! — скомандовал шоферу Пупкин. — Сбегаю по маленькому!

У Михалыча было золотое правило; никогда не пить с под­чиненными, поэтому он отбежал немного от автобуса, залпом :порожнил бутылку вина, занюхал рукавом овчинного тулупа ж как ни в чем не бывало вернулся на свое место.

«Отпустило», — подумал покрасневший и повеселевший Ми­халыч, прислушиваясь к своему желудку. Чертик исчез, а вме­сто него в теле появилось приятное тепло и легкая расслабля­ющая дрема.

Тем временем один из рыбаков, слесарь Миша Толстов, на­чал играть «Барыню» на прихваченной с собой гармони. Иг­рал он весело, задорно, выделывал всякие замысловатые ко­ленца, показывая класс профессиональной игры. Присутству­ющие то и дело подпевали, громко свистели, а иногда прито­пывали ногами. Замахнув пару стаканов водочки, Миша нео­жиданно для всех заиграл рок-н-ролл, а добавив рюмку спир­та, плавно перешел на тяжелый рок.

Щуп попросил его исполнить композицию «Дым над во­дой» из репертуара английской группы «Deep Purple2».

•  Сделаем! — ответил Миша и заиграл так здорово, что со­рвал бурные аплодисменты всех присутствующих.

В автобусе царила веселая и непринужденная атмосфера. Все были чем-то заняты. Юрий Михайлович мирно посапы­вал, мужики резались в карты, кто-то травил анекдоты, Яшка Лондос пытался гадать, постоянно заглядывая в узкие глаза Василия Щупа, которого почему-то считал якутским шаманом, находящимся в глубоком подполье.

Тем временем автобус с рыбаками потихоньку приближался к конечной точке своего маршрута.

•  Вот это да-а-а! — восторженно крикнул кто-то, прильнув к окну.

Все остальные члены команды, запинаясь о пакеты с пус­тыми бутылками, последовали его примеру. Эти возгласы, лю­бопытные взгляды и хаотичная беготня для знающего челове­ка означали только одно: участники соревнований приехали на место.

Картина, открывшаяся взору команды, впечатляла, так как указывала на масштабность и серьезность мероприятия.

На огромной площадке, очищенной от снега, скопились де­сятки автомобилей, на которых прибыли команды рыбаков и их болельщики. По всему периметру были установлены торговые палатки. Там продавали все: свежую выпечку, сладос­ти, горячий чай, сувениры, красное вино, пиво, водку, пустыр­ник на спирту, тройной одеколон и настойку боярышника. Повсюду развевались знамена СССР и Союзных Республик. Правда, не хватало знамени Узбекской ССР и Республики Кал­мыкия, но на эти мелочи никто не обращал никакого внима­ния. Сразу за торговыми рядами располагались плакаты с пор­третами членов и кандидатов в члены политбюро ЦК КПСС.

Кругом бродили толпы болельщиков и покупали все, что можно, отдавая предпочтение спиртным напиткам. За ними по пятам с жадным блеском в глазах носились жены рыбаков, которые приехали поддержать своих близких и родных. Они забегали в каждый киоск и покупали там то, что не успели купить преданные болельщики. На отдельном автобусе приеха­ли любовницы некоторых членов коллегии. Эти расфуфырен­ные дамы стояли возле пивного ларька, тихонько попивали теп­лое пиво и старались не привлекать к себе особого внимания.

У местных жителей началась золотая лихорадка. Переме­щаясь среди приезжих, они бойко предлагали самогонку, до­машнее вино, вязаные рукавицы, шерстяные носки и пирож­ки с подозрительной начинкой. Народу было много, примерно как на областной торговой ярмарке. Со стороны пивного ки­оска раздавались крики вроде «Давай выпьем!» и «Ты меня уважаешь?!».

Вся площадка напоминала муравейник. Кругом все шеве­лилось, бурлило, кипело и ходило ходуном. Звуки бравых мар­шей и отчеты о достижениях в народном хозяйстве, донося­щиеся из репродуктора, придавали этому бурлению своеоб­разный колорит, что подчеркивало остроту предстоящей борь­бы. Между фанатами начались небольшие стычки.

Тишина наблюдалась только возле ларька, в котором про­давалась политическая литература. Возле него не было нико­го, не считая молодого парторга колхоза «Темный Путь» Нико­лая Безбашенного. Он наматывал круги вокруг киоска и с нескрываемым удовольствием посматривал на пышную грудь продавщицы Зои Козочкиной, бывшей доярки колхоза «Молочная Река». Безбашенный краснел и почему-то застенчиво просил у Зои почитать работы Кропоткина.

•  Сегодня нету. Возможно, завтра привезут, — охотно отве­чала Зоя, мило поглядывая на своего собеседника.

Все остальные граждане, которые замечали в витрине кни­ги с известными фамилиями на обложках, немедленно пово­рачивали в сторону и скрывались за углом ларька, в котором шла бойкая торговля сибирскими валенками.

Посреди этого муравейника на установленной большой три­буне связисты заканчивали монтировать динамики и микро­фоны. Возле связистов торчали два рослых дружинника. Они стучали зубами от холода, притопывали и с завистью погляды­вали на своих друзей, баловавшихся водочкой за углом аптеч­ного киоска.

• Продолжается регистрация… ация… ация… ация… — про­звучал. из репродукторов голос главного судьи, разнеся по всей округе гулкое эхо.

То ли от громкой музыки, то ли от незнакомых слов вроде «регистрация» у местных собак на некоторое время пропало чувство голода. Эти здоровенные ушастые псы заскочили на крышки мусорных баков и с этой удобной позиции с интере­сом устремили взоры в сторону центральной трибуны.

Услыхав объявление о регистрации, Василий Щуп быстро побежал отмечаться, оставив команду на попечение Юрия Михайловича Пупкина. Парторг, не теряя времени, взял быка за рога. Он тут же достал конспект работ Ленина и прочитал мужикам лекцию на тему «Задачи комсомола в деревне». Пос­ле лекции все закивали, давая понять Михалычу, что задачи ясны и приоритеты расставлены.

Вообще, вся эта картина с многочисленными развевающи­мися знаменами, с политическими плакатами, с толпами сную­щих болельщиков и торговцев-лоточников, с мужиками в ры­бацкой экипировке создавала охцущение, что это не начало соревнований по подледному лову рыбы, а сбор Александром Невским русской рати с целью дать отпор воинствующим тевтонским рыцарям. Такое ощущение усиливалось командой рыбаков макаронной фабрики. Эти ребята, одетые в бе­лые маскировочные халаты, находились чуть в стороне и сво­ими одеяниями наводили на мысль, что это и есть передовой отряд крестоносцев, засланный командирами для замера тол­щины озерного льда.

•  Внимание! Товарищи… щи… щи… щи… — послышался голос из репродуктора. — Прошу всех построиться… иться… иться… иться…

Толпа заходила ходуном, огромная масса толкающихся лок­тями людей устремилась к трибуне. Началась давка.

•  Не толкаться! Не толкаться! Товарищи! — закричал в мик­рофон главный судья Иван Иванович Карпов.

Минут через пятнадцать команды построились, и над зас­неженным озером воцарилась тишина. Начался короткий митинг. Выступали активисты, ветераны войны и ветераны труда, передовики производства, новаторы, да и просто лучшие люди области. Закончилось торжественное мероприятие вы­ступлением председателя профсоюза товарища Пискарева Ивана Семеновича. Он сжато и кратко прочитал небольшую лекцию о международном положении, предложил поздравить с днем рождения кубинского лидера Фиделя Кастро, пере­дать привет рабочим семнадцатой кокосовой плантации из Мозамбика и подписаться под протестом в адрес президента США, господина Картера.

Пескарев гневно метал угрозы в сторону Америки из-за произошедшего на днях ареста группы советских узбеков, раз­вернувших безобидную торговлю изюмом на лужайке возле здания Капитолия. После этого Пескарев еще раз пригрозил мировому капитализму, призвал пролетариев всех стран к объе­динению и передал микрофон председателю ревизионной комиссии Воровайкину Григорию Сигизмундовичу.

Воровайкин был краток. Он огласил только денежные сум­мы и назвал призы, предназначенные победителям соревнова­ний. Призы были внушительными. Кроме похвальных грамот от горкома и обкома партии, здесь были денежные премии в двести рублей за третье место, двести пятьдесят — за второе и триста рублей — за первое место в командном зачете. Кроме этих вознаграждений, участникам соревнований были запла­нированы подарки в виде медных котелков, брезентовых пала­ток, резиновых сапог и другого необходимого снаряжения. От таких объявлений все стали громко свистеть, включая старых бабок, до этого бойко торговавших подозрительными беляшами.

Подождав, когда стихнут аплодисменты, Воровайкин распе­чатал коробку и выставил на край трибуны приз за первое место. Этим призом оказался радиоприемник «Океан» — меч­та любого рыбака и охотника. Такие приемники были в ог­ромном дефиците, поэтому шли только по разнарядке и за подписью первого секретаря обкома партии. За такие призы команды готовы были биться до последнего. Со всех сторон раздались громкие овации. Возле трибуны на радостях запе­ли «Яблочко». Чуть дальше какая-то команда грянула гимн Советского Союза. Со стороны рыболовов в белой экипиров­ке послышался «Интернационал».

Из-за возбужденных выкриков и громких аплодисментов до стоящих на трибуне людей долетали только отдельные сло­ва: рабы… вставайте… мир голодных… От таких слов главный судья поперхнулся и схватился за сердце. Его заместитель Иван Семенович Пискарев соскочил с трибуны и галопом помчался в сторону деревянной уборной. Один из дружинни­ков сорвал со своего рукава красную повязку, повернулся, от­дал честь плакату с изображением маршала Советского Союза тов. Гречко и с душераздирающим криком «Полундра!» скрыл­ся за углом пивного ларька. Многочисленные представители горкома, обкома и райкома партии в надежде спрятаться от гне­ва восставших рабов метнулись в сторону лесного массива.

В стане руководителей началась паника. Появилась явная опасность срыва запланированного мероприятия. Дело при­нимало серьезный оборот. Но в самый последний момент спа­сать положение рванул Василий Васильевич Щуп.

— Стоять! — громко закричал Щуп, кидаясь вперед. — По местам! Лесные жители не сдаются!

Он быстро забежал на сцену, пнул Воровайкина, который тут же пришел в чувство, ущипнул за ягодицу испуганную любовницу главного судьи, схватил радиоприемник и спрятал его под стол, стоящий на трибуне.

Этот поступок был воспринят рыбаками положительно. После исчезновения дорогого подарка тут же заглохло «Яб­лочко», смолк гимн Союза ССР. Слова, призывающие рабов куда-то сходить и кого-то замочить, растворились в морозном воздухе, как страшный кошмарный сон. Организаторы сорев­нований вздохнули с облегчением.

— На старт! — крикнул в микрофон вспотевший главный судья, очнувшись От нервного оцепенения. — Внимание! Марш!

Раздался сухой пистолетный выстрел.

Услышав команду, рыбаки, толкаясь ящиками, громко сопя и потея, начали пробираться к заветным местам. Ребята из команды Василия Щупа на миг растерялись. Одни предлага­ли держаться у камыша, другие советовали начать искать глуби­ны. Начался ненужный спор. Василий Щуп вертел перед со­бой карту, но ничего не мог в ней понять. На огромном засне­женном пространстве не было ни одного ориентира. Он злил­ся, матерился, но это помогало плохо. Время уходило впустую.

Коля Солнышкин начал работу с конкурентами. Он забе­жал вперед одной торопящейся команды и якобы невзначай подставил подножку впереди бегущему. Секунда, и вся ко­манда уже распласталась на льду. Увидев такое дело, на по­мощь Коле с большой охотой пришел Яшка Лондос. Он, про­бегая мимо, специально наступил одному рыбаку на руку, дру­гому на ногу, третьему пнул под зад, а двум следующим врезал ледорубом прямо между лопатками. Пока обескураженные мужики вставали и пытались разобраться, в чем дело, рядом уже никого не оказалось.

Как стадо диких кабанов, на знакомые места побежали хит­рые местные рыболовы. Чтоб сбить остальных с толку, они сначала пробежали вперед, потом резко вернулись, сделали две петли, отскочили в сторону, пробурили с десяток лунок и, усевшись кружком, дали понять окружающим, что место за­нято. Примерно такой же трюк изобразила и команда, представляющая профсоюз кочегаров. Они, как один, были одеты в черные телогрейки и больше смахивали на запрещенную религиозную секту баптистов. Эти ребята бурить ничего не стали, а просто прорубили большую прорубь, уселись по пе­риметру, отпустили туда удочки и начали шаманить, проводя ритуал особых заклинаний.

Очень быстро толпа рассредоточилась по заснеженной гла­ди водохранилища. Люди торопились. Острые льдобуры с хрустом вгрызались в толстый лед. Отовсюду был слышен скрип снега. Всех без исключения обуяли азарт и чувство конкуренции.

•  Нужно держаться возле местных! — выдвинул идею Пупкин.

Василий Васильевич, не слушая помощника, повел команду

совсем в другом направлении.

— Немедленно сюда! — крикнул Щуп немного растеряв­шейся команде.

Увлекая людей за собой, он побежал в сторону противопо­ложного берега. Все ринулись за ним. Василий Васильевич торопился. Он постоянно сверялся с картой, водил носом по ветру, поглядывал на компас и, окончательно определив место, заставил бурить лунки вдоль старого камыша.

•  Не разбегаться! Работать только на этом месте! Никуда не ходить! В конфликты ни с кем не вступать! Водку пить умеренно и ждать меня! Всем все ясно?! — произнес Щуп, сурово посмотрев на свою команду.
•  Да! — дружно ответили члены команды, не совсем пони­мая, почему нельзя далеко расходиться.
•  Ну, если вопросов нет, тогда… — с этими словами Щуп отвел в сторону Юрия Михайловича, что-то ему шепнул и бы­стро побежал в сторону автобуса.
•  Вперед! — приказал Щуп задремавшему водителю.
•  Есть! — бодро ответил тот, нажимая на газ.

Автобус рванул с места и быстро помчался в сторону бли­жайшего райцентра.

Оставшись с рыбаками один на один, Пупкин начал дей­ствовать. Он бегал среди членов команды и подбадривал их партийными лозунгами. Он грозил кулаком в сторону Англии, Франции и республики Конго, клеймил и разоблачал жирных американских капиталистов и их представителей в палате Конгресса. Обещал стереть с лица земли ненавистных рабо­чему классу поганых империалистов и передать всю их соб­ственность в руки чернокожего населения планеты. Он разо­шелся так сильно, что моментально вспотел, из-под полы его тулупа повалили обильные клубы пара и зачесались пятки в рваных носках, обутые в серые валенки.

Юрий Михайлович говорил красиво и с энтузиазмом. Но, как ни странно, на рыбу эти тирады почему-то не действова­ли. Клева не было. Клев отсутствовал полностью.

В это самое время со всех сторон стали раздаваться гром­кие возгласы.

—

•  Вот это да! — крикнули где-то в стороне, и на лед был вытащен полосатый окунь граммов на двести.
• Есть! — радостно завопил рыбак, сидящий неподалеку, вы­таскивая из лунки крупную сорожку.
•  Ого-го! Ничего себе! — закричали чуть подальше.

У всех клевало. Счет пойманным окуням пошел на десят­ки. Интенсивно брала плотва, сорожка. Но она брала где-то там, но не здесь, где бегал Юрий Михайлович, размахивая ру­ками. Напряжение нарастало, а у команды Василия Щупа дело не клеилось. Пупкин устал бегать и скрылся в камышах по маленькой нужде. В отсутствие парторга было решено со­брать комсомольское собрание. На повестке дня стоял один вопрос: «Что делать?!»

Предложений поступило много, но остановиться решили на одном, а именно: быстренько прорубить прорубь и, держа за ноги, опустить туда Яшку Аондоса, который в свою очередь прямо подо льдом должен был посмотреть, где кучкуются по­лосатые окунишки и серебристая плотва.

Идея всем понравилась. Мужики начали в спешном по­рядке готовить прорубь. Яшка-цыган расписался в протоко­ле и тут же скинул с себя тулуп. Он стащил валенки, ватные штаны и начал снимать рубашку.

—                Отставить! – с ужасом закричал из-за кустов  Пупкин.

•  Прекратить! Отставить! — пользуясь своим правом вето, орал он. — Уволю с работы! Вы что?!

Мужики нехотя повиновались. Психологическое воздей­ствие пошло рыбакам на пользу. Команда приободрилась и выдала второй вариант действий.

По замыслу авторитетного члена команды, Митяя Ложкина, предлагалось замочить мягкий черный хлеб в полулитре крас­ного вина и сделать прикормку для рыбы.

Сказано — сделано. После такой прикормки дело сдвину­лось с мертвой точки. Сначала пошла плотва. Рыба была мел­кая, но зато клевала постоянно. Подошел окунь. Редкие, но мет­кие поклевки полосатого хищника привели команду в восторг.

•  Догоним! — весело произнес Митяй, вытаскивая из лунки очередного полосатика.
•  Перегоним! — добавил Яшка-цыган и выволок на лед не­большого леща.

Начало клевать и у других членов команды. Но радость их была скоротечна. Минут через десять-пятнадцать клев резко прекратился.

•  Тьфу ты, зараза! — в сердцах выругался Митяй. — Что предпримем на этот раз?! — произнес он, обводя команду рас­терянным взглядом.

Мужики притихли. Улов был невелик, и нужно было вновь что-то придумывать. Митяй бросил взгляд на Гошу Прыща. Под этим жестким взглядом Гоша заерзал и стал внимательно рассматривать носки своих серых валенок.

•  Не жадничай! Быстро лей в лунку водку! — с нескрывае­мой злобой в голосе произнес Митяй.

Прыщ горестно вздохнул, нехотя достал из рюкзака бутылку и, потея от жадности, со слезами на глазах вылил содержимое в воду. Клев немедленно возобновился. Интенсивно начал клевать окунь и лещ. Стал попадаться ерш, проснулся карась и линь. Мужики воспрянули духом. Дело вроде стало налаживаться, но минут через двадцать ситуация опять резко ухудшилась.

• М-да! Невезуха так невезуха, — сказал кто-то.

В команде вновь появились неуверенность и нервозность. Увидев такое дело, к рыбакам спешно подбежал Юрий Ми­хайлович. Желая подбодрить своих товарищей, он встал воз­ле них и начал с жаром и энтузиазмом выкрикивать партий­ные лозунги. Несмотря на старания парторга, рыба на речи не реагировала. Пупкин старался как мог, но ситуация не менялась. Рыба категорически отказывалась клевать.

Время таяло. Из стана конкурентов продолжали доносить­ся радостные крики.

•  Ну что?! Остается только одно, — сказал Митяй Ложкин.

С этими словами он поверхгулся к скуповатому завхозу продо­вольственного склада Петру Хлебному. Пристально посмотрел тому в глаза. Мужики переглянулись, отложили удочки в сторону и направили свои взоры на хитромудрого жуликоватого работни­ка торговли. Тот сделал вид, что ничего не видит. Он как ни в чем не бывало продолжал играть мормышкой и мурлыкать под нос веселую мелодию. Через несколько минут, не поднимая головы, Хлебный вдруг начал ругать плохой клев, толщину льда, мороз, ветер, снежную поземку, главного судью и его помощников.

Слушать его галиматью не желал никто. Нужно было дей­ствовать и действовать быстро. Митяй кивнул Яшке-цыгану. Яшка все понял. Он снял со своей ноги здоровый серый ва­ленок, подошел к завхозу и нанес два сильных удара вален­ком по башке бормочущего скупердяя.

•  Ай! Что?! — испуганно закрутил головой жадный завхоз.

Огоньки ненависти в глазах коллег и сжатые кулаки быст­ро привели его в чувство. Понимая, что его могут побить с применением ледоруба, Хлебный немного сник и, втянув голо­ву в плечи, попытался исправить ситуацию.

•  Давай быстрей, шевелись! — послышалось со всех сторон.
•  Я сейчас, сейчас, ребятки! — сказал Хлебный, делая вид, что только и мечтает помочь родной команде.

После этого он открыл рыбацкий ящик и достал оттуда походную фляжку, наполненную медицинским спиртом.

•  Давно бы так! — усмехнулся Митяй.

Разливая спирт по лункам, завхоз от жадности чуть не ли­шился чувств. По его щекам текли слезы, от нервного напря­жения его начало шатать, он икал и бормотал, что обязательно пожалуется в партком на бессердечных членов своей коман­ды. Но в это время произошло невероятное. Толкая друт дру­га плавниками, к лунке мгновенно подошли с десяток полоса­тых окуней. В очередь за ними выстроились ерши, плотва и стайка крупных лещей. От запаха спирта проснулись раки. Начался настоящий жор. Чтобы никто из конкурентов не уви­дел, что творится у лунок, немедленно был выставлен дозор.

•  Кто будет подходить, бить всех, не взирая на должности и ранги, — напутствовал мужиков Юрий Михайлович, выдавая дозорным по толстой палке, которые смахивали на дубинки Ильи Муромца.

Рыба совсем одурела. Возле лунок началась рыбная тол­чея. Окуни и плотва, высовывая головы из воды, жадно глота­ли запах спирта, а некоторые выскакивали на лед, стучали хвостами, дергались в экстазе и явно просили добавки. Пыта­ясь вытащить очередную партию окуней, Митяй Ложкин рез­ко сделал подсечку и приглушенно произнес:

•  Есть!
•  Есть! — повторил Яшка Лондос.
•  Есть! — прошептал лесоруб Топорков, увидев, что творит­ся у лунки.
•  Есть! — мгновенно оценив ситуацию, крикнул парторг Пуп­кин и тут же ринулся в гущу событий.

Рыбаки из команды Василия Щупа были людьми очень опыт­ными. Все прекрасно понимали, что их коллега просто так го­рячиться не будет. Поэтому, как только прозвучало слово «есть!», команда смекнула: на этот раз на крючок товарища попалась по-настоящему крупная рыба. От напряжения у Митяя все лицо покрылось крупными красными пятнами. Из ладони, раз­резанной леской, на лед тонкой струйкой полилась алая кровь.

•  Не уйдешь! Не уйдешь, зараза! — шептал Митяй, крепко упершись ногами в утоптанный снег.

Первым к товарищу подбежал Николай Солнышкин. Он на ходу скинул с себя тулуп, ловко перехватил у Митяя леску рукой, одетой в теплую рукавицу, после чего потихоньку на­чал подводить улов к отверстию лунки.

•  Сом или щука! — взволнованно произнес Николай, продол­жая делать свое дело. — Килограммов пятнадцать, не меньше.

Поймать подобный экземпляр в обычное время считалось делом редким, исключительным. О таком улове помнят всю жизнь, рассказывают детям, внукам, правнукам, друзьям и зна­комым. Вытащить что-нибудь подобное, да еще во время мас­штабных соревнований, было просто на грани фантастики, это редчайший случай, это большая удача, это просто Фарт, и этот Фарт был совсем близко.

В лунке появился хребет гигантской щуки.

•  Мужики! Быстро! Разбуриваем лунку! — дал команду Митяй.

Работа закипела. Тут же зашуршали лезвия льдобуров.

Не отставая от своих коллег, Юрий Михайлович с волнением и азартом схватил бур и попытался оказать команде реаль­ную помощь. Он подбежал к лунке, сделал несколько оборо­тов шнеком, мгновенно и сильно вспотел, после чего с криком: «Ребята! Смените! Могу подвести!» упал на лед и стал интен­сивно обмахиваться партийным билетом. Тем не менее, рабо­та продолжалась. Рыбаки знали свое дело туго. Вскоре пер­воначальная лунка превратилась в небольшую прорубь.

•  Дуракам всегда везет! — послышались злобные возгласы со стороны конкурентов.

Со всех сторон команду Василия Щупа сверлили завистли­вые взгляды.

Не обращая ни на кого никакого внимания, Яшка-цыган ухватил щуку за жабры и начал вытаскивать ее на поверх­ность. От увиденного все пооткрывали рты. В руках у Яшки бился настоящий трофейный, редчайший, экземпляр. Но в сле­дующий момент произошло невероятное. Громадных разме­ров щука, уже полностью вытащенная на лед и переставшая сопротивляться, вдруг неожиданно сделала свечу, с неимовер­ной силой рванулась вверх, оборвала поводок и с громким всплеском упала обратно в прорубь.

Команда остолбенела, не в силах поверить в непоправимое.

Первым очнулся Коля Темень. Несмотря на двадцатигра­дусный мороз, он быстро скинул с себя тулуп, потом рубашку, засунул руки под лед и шарил там в течение десяти минут в надежде, что шука стоит где-нибудь рядом. В этот момент на Митяя было жалко смотреть. Этот здоровенный мужик, про­шедший огонь, воду и медные трубы, сидел на своем рыбац­ком ящике и беззвучно плакал. По его щекам стекали круп­ные слезы, которые он размазывал окровавленной рукой. Митяй рыдал всего третий раз в жизни. Первый раз он пла­кал, когда женился, второй — когда безвременно ушла из жиз­ни его родная теща (правда, от радости) и вот сейчас…

•  Отставить бабий вой! — раздался голос Щупа, и внезапно возле команды появился Василий Васильевич с тяжелым пор­тфелем в руках. — Это фиаско мы запомним. Сойдет лед, при­едем, выловим эту хулиганку и такую уху заварганим, что мама не горюй! — ободряюще произнес он, догадываясь, что про­изошло в его отсутствие.

Команда сразу приободрилась, у людей поднялось настроение, вытер слезы и заулыбался Митяй. Юрий Михайлович подбе­жал к Василию Щупу с коротким, но обстоятельным докладом.

•  Спокойно! Всем оставаться возле своих лунок! — негром­ко приказал Щуп.

Мужики быстро выполнили распоряжение своего шефа. Василий Васильевич оглянулся по сторонам и, убедившись, что на него никто не смотрит, не спеша подошел к ближайшему рыбаку своей команды.

•  Быстро! Набирай! — скомандовал он, открывая замок пор­тфеля.

Портфель был под завязку набит свежим окунями и не­крупной сорожкой.

•  Откуда?!
•  Оттуда! — зло буркнул Щуп, давая пинок автору ненуж­ных вопросов.

Остальные сразу смекнули, что происходит. Мужики мол­ча набирали по несколько килограммов рыбы и быстренько смешивали ее со снегом и водой. Буквально через секунду после такой процедуры отличить выловленную рыбу от приоб­ретенной на базаре становилось практически невозможно.

•  Ничего себе трюк! — сказал Яшка-цыган, с нескрывае­мым уважением поглядывая на Василия Щупа. — Знай наших!

С этими словами он закурил, понимая, что дальнейшая рыб­ная ловля потеряла всякий смысл. К нему стали подтягивать­ся и остальные. Мужики начали потихоньку праздновать по­беду. По кругу пошла первая бутылка водки, быстро подняв­шая всем настроение. Щуп деловито распределял денежные призы, которые должна была получить команда.

— Ну, как дела?! — раздался вдруг сзади строгий голос.

Вся команда, как один, резко повернулась. За спинами рыбаков стояли главный судья и два члена ре­визионной комиссии.

•  Как рыбалка?! Как клев?! Какие проблемы?! — с иронией в голосе поинтересовался судья, не совсем понимая, почему все еще продолжают рыбачить, а эти, усевшись в кружок, что- то тихонько там обсуждают.
•  Рыбалка удачная! Клев отменный, — ответил Щуп, — а сей­час, в данный момент, мы проводим партийное собрание с по­весткой дня: «Перенос Советской власти на территорию со­седних капиталистических государств». Вы, надеюсь, не про­тив Советской власти?! А?! — сделав упор на слова «Советс­кая власть», Василий Васильевич ехидно улыбнулся и напра­вил на судейскую комиссию свои добрые, милые, невинные и очень честные карие глаза.

От услышанного у товарища Карпова и его заместителей зашевелились волосы. Они по жизни были тертыми калача­ми, поэтому старались держаться от политики как можно дальше.

•  Нет! Нет! Ну что вы, мы не против, совсем, совсем не про­тив. Мы всегда только за! — залепетали судьи и постарались побыстрей смотаться от греха подальше.
•  Больше не появятся, — кивнул Пупкин, знающий толк в таких делах.
• Да! Дураков нет, — подтвердил Василий Щуп, предлагая мужикам еще раз выпить по маленькой.

Тем временем соревнования подошли к концу. Команды собирали пойманную рыбу и несли на весы для контрольного взвешивания и подведения итогов. Начинался самый ответ­ственный момент.

•  Товарищи… щи… щи… щи… — оповестил голос из репро­дуктора. — Для оглашения итогов соревнований и выдачи при­зов прошу… гну… шу… всех построиться… ся… ся… — раз­неслось далеко по округе.

Многочисленная толпа рыбаков, начинающих уже замер­зать, тут же зашевелилась. Но из-за длительного нахождения людей на свежем воздухе и чрезмерного употребления креп­леных спиртных напитков построиться в шеренгу никак не получалось.

•  Па-пра-шу! Па-а-а-а-строиться… ся… ся… — снова раз­дался голос из репродуктора.

Толпа предприняла очередную попытку. Результат остал­ся прежним. С большим трудом рыбаков удалось организо­вать и выстроить в линию, отдаленно напоминающую шеренгу.

•  Ну что? Пожалуй, можно и начинать, — сказал главный судья, когда убедился в том, что разрозненные группы рыба­ков превратились в более или менее стройные ряды.

Выдержав небольшую паузу, он подошел к микрофону и еще раз напомнил присутствующим условия и правила выда­чи призов.

•  Знаем! Знаем! — громко закричали рыбаки. — Давай даль­ше! Ближе к делу!

Карпов взял в руки протокол соревнований. Многочислен­ная толпа на короткое время замерла и приготовилась слушать. Главный судья начал зачитывать результата взвешивания.

— Товарищи! — торжественно произнес Карпов. — Во вре­мя проведения областных соревнований по подледному лову рыбы третье место заняла… — здесь судья озвучил название команды, выловившей пять килограммов двести граммов рыбы.

Над водохранилищем раздалось громкое:

• Ура-а-а-а! Ура-а-а-а! Ура-а-а-а!

Присутствующие оглушительно засвистели. Поднятием

руки судья успокоил ликующих.

Второе место досталось команде, которая выловила рыбы шесть килограммов сто граммов. Присутствующие закрича­ли еще громче и засвистели еще звонче.

•  Первое место, товарищи, заняла команда…

Над водохранилищем повисла звенящая тишина.

Было так тихо, что казалось, был слышен шорох плавников стайки окуней, проплывающих возле берега с целью выяс­нить, куда делся мужик с флягой медицинского спирта.

—               Мама! — донесся крик со стороны книжного ларька, и удар падающего тела разрушил тишину.

Неудачником оказался парторг Коля Безбашенный. Он, прокрутившись весь день возле киоска Зои Козочкиной, не­чаянно поскользнулся, упал, сломал себе ключицу и два реб­ра. На крик о помощи никто не обратил никакого внимания. Все слушали, что скажет главный судья. Но как ни странно, судья почему-то молчал. Он нервно перебирал бумаги, часто сверялся с протоколом, заглядывал в первичные ведомости, лважды вместе с членами комиссии осмотрел пломбы на меш­ках, в которые были упакованы рыбные уловы, и никак не мог решиться озвучить команду-победительницу.

—               Товарищи! — как можно уверенней начал Карпов. — То­варищи! — повторил он и вновь осекся.

Шеренги рыбаков зашевелились и зашумели.

•  Товарищи! — выдавил из себя главный судья и с трудом продолжил. — Уважаемые коллеги! Первое место в сегодняш­них состязаниях заняла команда рыбаков под руководством Василия Васильевича Щупа. Эта команда сумела поймать за лень соревнований сорок семь килограммов восемьсот грам­мов рыбы.

От услышанного люди оцепенели.

•  Сиколько-сиколько?! — послышался голос местного тата­рина Махмуда Махмудова. — Ничаго я ни панял! — забормо­тал он, проталкиваясь к трибуне.
• Этага не может быть! Всех парву! — гневно кричал тата­рин, стараясь прорваться к микрофону.

Дорогу на трибуну ему преградили бравые дружинники. Эти ребята долго не церемонились. Они быстро скрутили хулигана, ухватили его за руки и за ноги, слегка раскачали и кинули смутьяна в глубокий сугроб. Толпа зашумела еще громче. В это время на трибуну очень интеллигентно, даже немного элегантно, поднялся член команды какого-то област­ного дендросада. Этот божий одуванчик с помощью лога­рифмической линейки, допотопного барометра, обычных бух­галтерских счет, применяя сложные формулы интегралов и дифференциальных уравнений, быстренько доказал присут­ствующим, что сейчас, при данной температуре воздуха, мож­но поймать за день не более десяти-двенадцати килограммов речной рыбешки.

Толпа одобрительно закивала, возбужденно засвистела и гневно уставилась в сторону команды Василия Щупа. Назре­вал крупный скандал. Василий Щуп спокойно выслушал все доводы своих оппонентов. Когда доводы иссякли, он поправил на голове меховую шапку, стряхнул рыбью чешую с рукава тулупа, после чего грациозно и не спеша взял курс в сторону деревянной трибуны. Увидев, что Щуп направился к микро­фону, Яшка-цыган подмигнул товарищам, покрепче ухватил в руки ледоруб и подошел поближе к рыбаку, который возму­щался сильнее всех.

•  Ты знаешь, дорогой мой?! — обратился он к шумному кол­леге. — Вот надышусь свежим воздухом, вмажу двести грам­мов водочки на морозе и почему-то сразу хочется кому-ни­будь яйца отрубить. Не подскажешь, с кого бы начать?!

От такого вопроса мужик сильно побледнел. Он как-то сразу притих, оглянулся по сторонам, с опаской посмотрел на свирепого цыгана, после чего, изобразив на придурковатом лице лучезарную улыбку, на полусогнутых моментально смотался с утоптанного места.

А в это время Василий Васильевич поднимался по ступень­кам на трибуну. Неожиданно ему преградил дорогу здоровенный двухметровый дружинник. Не обращая внимания на такие мелочи, Щуп по-отцовски посмотрел в глаза стражу по­рядка, пожал тому руку и негромко произнес:

•  Молодой человек! Вы почему не заходите за премией? А? Непорядок, непорядок с вашей стороны!
•  Дак, я это, ну, типа, ну как его… — взволновано забормотал дружинник, вставая по стойке смирно. — Короче, я, в общем…
•  Непременно, непременно заходите! — повторил Василий Васильевич, беспрепятственно попадая туда, куда ему было нужно.

На трибуне было много народа. Тем не менее, Щуп продол­жал действовать. Первым делом он поцеловал руку любовни­це главного судьи.

•  Добрый вечер, мадам, — любезно произнес он и поинтере­совался, как носятся подаренные лисьи воротники.
•  Хорошо носятся, — с кокетством ответила любовница судьи, глубже пряча свой красивый носик в этот самый воротник.

Толпа шумела все громче и громче.

•  Шулера! Аферисты! — кричали люди, хотя сами не могли понять, как такое могло произойти в присутствии сотен рыба­ков и десятка заслуженных экспертов.
•  Тут что-то не так! Нужно проверить! — раздавались воз­гласы со всех сторон.

Щуп продолжал делать вид, что ничего не видит и не слы­шит. Он, как ни в чем не бывало, спокойно поздоровался со всеми присутствующими, затем ухватил за ухо красноречиво­го работника дендросада, подтащил бедолагу к себе и совсем тихо произнес:

•  Пошел вон отсюда, вонючий собиратель гербариев, пока а твою логарифмическую линейку тебе же в одно интимное место не засунул.
•  Ой! Ой! — испуганно запричитал божий одуванчик, пони­мая. что такое вполне может произойти. — Боже упаси! — до­бавил он, испаряясь в снежной поземке.

Василий Щуп беспрепятственно подошел к микрофону.

•  Товарищи! — громко обратился он к присутствующим.

Над водохранилищем воцарилась первозданная тишина.

•  Мама! — вновь раздался в тишине страдальческий крик Коли Безбашенного.

Присутствующим было не до него.

Тем временем Василий Васильевич в доходчивой и доступной форме объяснил непонятливым конкурентам, что его команда живет в лесу, в глухой тайге, поэтому прекрасно знает, как пра­вильно охотиться, а тем более рыбачить. Со всех сторон на ора­тора смотрели глаза, полные злобы и ненависти. Понимая, что конкурентов необходимо добить, Василий Васильевич произнес:

•  Тем более, товарищи, в нашей команде собраны одни коммунисты, которые за победу готовы сложить на лед головы, как свои, так и чужие.

После этих слов люди стали нервно, с нескрываемым бес­покойством, перешептываться, оглядываться по сторонам и старались наметить маршрут на тот случай, если придется внезапно разбегаться.

На достигнутом Щуп останавливаться не собирался.

•  Кто против окончательного результата команды комму- нистов-рыболовов?! А?! — неожиданно спросил он. — Прошу поднять руки!

После такого убийственного вопроса все разговоры немед­ленно прекратились. Некоторые широко заулыбались, стара­ясь показать, что они и есть самые лучшие друзья команды победителей. Заметив смятение среди толпы, которая минуту назад готова была порвать в клочья команду победителей вме­сте с ее руководством, Щуп вновь громко крикнул в микрофон:

•  Кто против рыбаков-коммунистов?! Поднять руки!

После этого он взглянул на присмиревшую публику и в

глаза взволнованного главного судьи. От вопроса с полити­ческим подтекстом у Карпова второй раз за день сильно вспо­тела спина. Он слегка задрожал, с натянутой улыбкой по­смотрел на своих заместителей, громко захлопал в ладоши и еще громче закричал:

•  Слава победителям! Победителям слава!

Толпа тут же подхватила:

— Сла-ва! Сла-ва! Сла-ва-а-а-а! Молодцы, ребята! Молодцы!

«Вишь, как быстро перевоспитались! — подумал Юрий Ми­хайлович, увидев мгновенную перемену в настроении рыба- ков-конкурентов. — Давно бы так».

Аплодисменты продолжали звучать. Василий Щуп забрал из рук Карпова все полагающиеся призы, бережно передал их членам команды, а сам вновь взял в руки микрофон и на всю округу произнес краткую речь. На этот раз речь и в самом деле была совсем коротенькая. В ней Василий Василь­евич похвалил организаторов соревнований, лично поблагода­рил главного судью и его помощников, произнес хвалебную оду в адрес обкома партии и райкома комсомола. Пожелал проигравшим командам в дальнейшем успехов.

Под бурные аплодисменты многоликой толпы Василий Васи­льевич спустился с трибуны. Любовница товарища Карпова прово­дила Василия Щупа кокетливым взглядом. У самого же Карпо­ва взгляд был совсем другой и кокетливостью не отличался.

Совсем не интересуясь, что будет происходить дальше, ко­манда, подгоняемая парторгом Пупкиным, дисциплинированно погрузилась в автобус. Василий Васильевич занял свое мес­то. Он равномерно распределил среди членов команды полу­ченные подарки и денежные призы, усмехнулся, поблагодарил мужиков за отличный улов и только после этого дал водителю команду на отправление.

Автобус мягко тронулся в обратный путь. Команда смотре­ла на своего руководителя с нескрываемым восхищением. Василий Щуп и сам был очень доволен собой, поэтому на ра­достях распечатал бутылку коньяка, после которой по кругу пошла и бутылка водочки. Выпив по стакану горячительного напитка, уставшие люди расслабились и начали потихоньку дремать. Первым сморило Юрия Михайловича, задремал и уставший от интриг Василий Щуп, на заднем сидении давно уже храпел Яшка Лондос.

— Эй, полегче там на поворотах! — весело крикнул водителю захмелевший Митяй, с любовью прижимая к груди самый желанный подарок — радиоприемник «Океан».