Коренные жители Бирмингема, а именно так, острые на язык местные лесорубы в шутку называли свой захудалый городишко Кощеевск, очень любили отмечать дни рождения. Хлебом их не корми, дай вот погулять на этом веселом празднике жизни, ну хоть убей. С радостью отмечали не только свои, но и дни рождения соседей, друзей, знакомых, сослуживцев, близких и очень дальних родственников. Гуляли широко, с размахом. Когда знаменательные даты подходили к концу, и казалось что отмечать уже нечего, лесорубы начинали праздновать именины самых дальних родственников, причем как живых, так и умерших лет двадцать — тридцать тому назад. Некоторые, вдобавок, отмечали появление на свет домашних животных и при этом, не забывали погулять на юбилее девяностолетнего деда Игнатия, недавно женившегося в девятнадцатый раз. Что бы было о чем вспомнить и посудачить с друзьями, тракторист Михаил Тупицин, поступал следующим образом. Он, в свой день рождение, сначала выслушивал поздравления, получал подарки, после чего доводил гостей до нужной кондиции. Затем выбегал на улицу и забирался в кабину трелевочного трактора. Следуя примеру именинника, гости дружно выбегали за ним и, прихватив гитару с гармошкой, прыгали в тракторную тележку. После этого начиналось светопреставление. Миша, с обезумевшими глазами, жал на педаль газа . Интенсивно дергал за рычаги. Запускал могучий мотор. Из тракторной трубы валил черный дым. Под водочными парами Михаил, как тигр в клетке, метался по тесной кабине и, пытался плясать. Изображал громкое, профессиональное исполнение похабных песен, так как других музыкальных произведений, в его репертуаре, никогда не существовало. В тележке бесновалась толпа. Мужики, играя на гармони, пьяными голосами горланили веселые частушки. Надрываясь, яростно звенела гитара. Привлекательно, но в то же время как-то и подозрительно, бренчала единственно струна, чудом уцелевшая на расписной балалайке. На бубне играть толком никто не умел, и по этому один из гостей, методично опускал его на голову своего товарища. Получалось вроде бы не плохо. Девчата, с порозовевшими от выпитой водки щеками, прямо на ходку, не обращая внимания на девятибалльную качку, интенсивно виляя задницами, танцевали, быстрый танец шейк. Вертели головами и трясли огромными бюстами, похожими на кожаные футбольные мячи. Засунув по два пальца в рот, они задорно свистели. Для пущей запоминаемости праздника, именинник, тракторным отвалом, сносил деревянную уборную своего сменщика, Петьки Комарова, и якобы невзначай, краем гусеницы, задевал угол сарая, в котором приятель держал несколько розовых поросят. Зрелище становилось не забываемое. Веселье лилось через край, а в это самое время, бедный Петька, от страха, чуть было не отдавший концы, орал благим матом, и с голой задницей, вместе с испуганными поросятами бегал кругами по огороду.
Справедливости ради, надо отметить и тот факт, что в Бирмингеме, люди веселились каждый по разному. К примеру, шпалоукладчица, Любовь Петровна Костылева, крупная, любвеобильная женщина, во время празднования своего дня рождения, вела себя относительно скромно. Она, вместе с подругами, весь вечер пела задушевные песни и водила хороводы вокруг небольшого деревянного сарая. Ближе к вечеру, гости уходили на берег чистого озера, где разжигали жаркий костер. Пламя у этого костра было так велико, что порой казалось, что горит красавица Москва, подожженная Наполеоновской армией во время своего трусливого отступления. Когда становилось совсем темно, женщины, начинали купаться. Купались, как правило, голые и только виновница торжества ныряла в омут, надев на ноги небольшие серые валенки. На недоуменный вопрос продруг:
-Люба, зачем тебе в воде теплая обувь ?!-захмелевшая именинница посылала всех на х..й и отвечала, что это ее фишка, тобишь отличительный фирменный знак. После водных процедур бабенки устраивали охоту на одиноких, подвыпивших мужиков. Находили их быстро, так как в другом состоянии местные жители на улицу показывались редко. Завлекая доверчивых земляков крепкой, дармовой выпивкой, разгулявшиеся женщины приглашали мужчин отдохнуть и полюбоваться водной гладью со стороны ивовых кустов. Без зазрения совести, лесорубы соглашались. Вскоре, за стеной зеленых насаждений, начинали происходить какие-то шумные действия, приводящие в движение потоки теплого воздуха. В результате воздушных колебаний поднимался ветер, сгибающий к земле тонкие березки. На озере появлялись волны. Шум, гам, и девичьи хихиканья, были слышны до самого утра.
Мужики всю ночь призывали на помощь. Они то стонали, кричали, то начинали, как поросята визжать, то бились головой о березы, стараясь как можно быстрее вырваться из жарких объятий темпераментных землячек. Но все было напрасно. В Кощеевске, тобишь в Бирмингеме, на их закодированные, голосовые сигналы, ни кто не обращал внимания, а к поведению захмелевших шпалоукладчиц, в городе давным- давно все привыкли.
Правда, в Бирмингеме, было не все так однозначно. Дело в том, что кое-кто, из его коренных жителей, не только веселился, а наоборот, ненавидел и очень боялся своих дней рождений. Каждый раз, отмечая с приятелями эту знаменательную дату, он плакал, причем плакал горькими слезами. Да, да, именно плакал, можно сказать, выл как белуга, стонал как раненый медведь и впадал в такую депрессию, что впору было топиться или легче повеситься. Звали этого красавца мужчину Василий Сундук. Стоило только, кому нибудь из его друзей, поздравить Василия с днем рождения, пожелать ему долгих лет жизни и семейного благополучия, как Сундук впадал в уныние. На его глазах мгновенно появлялись предательские слезинки. Василий, в свои, как он считал уже не молодые годы, был еще не женат. Холост. А ему, видному мужчине, ох, как хотелось обзавестись семьей, понянчить детей и быть может увидеть внуков. Он спал и видел себя семейным человеком, где любимая жена встречает его дома, немного уставшая от стирки грязных портков и варки украинских щей, где пара черноглазых сыновей бросается, ему на шею и радостно целуют его щеки. Но, увы..
Сундук не знал, что и предпринять. Дело все в том, что, начиная с двадцатилетнего возраста, по отношению к женщинам у него начали случаться, мягко говоря, непредвиденные промахи. Сначала казалось, что все идет по плану. Василий знакомился с девушкой и приглашал ее на свидание. Девушка соглашалась, приходила, но уже буквально в первый, максимум во второй вечер с криками:
-Мама!! Караул!! Помогите!! Ломанувшись, прямо через кусты и, не разбирая дороги, убегала в неизвестном направлении. И так вели себя практически все. Годы шли, девчата продолжали игнорировать ухаживания заметного мужчины. Обходили его стороной. К примеру, Нина Моисеева, красавица, умница, однажды, встретив Василия на узкой дорожке, предпочла прыгнуть с моста и, чуть было не утонула, ударившись головой о бетонную сваю. Бедняжка, но, слава Богу, выжила. Треснутую от удара в трех местах сваю, в последствии заменили. Другая девушка, в несколько раз привлекательней Нины, на предложение, руки и сердца, показала Сундуку толстую веревку, что обозначало только одно:
— Я лучше повешусь, чем…! .
Василий ощущал, дыхание старости, она было не за горами, а семьи как не было так и нет. Тиски ужаса от предстоящего одиночества сжимали его сердце. Не известно, что было бы с Василием, если бы не его старушка мама, добрейшей души человек. Эта хрупкая на вид женщина, седая, сутулая, божий одуванчик, души не чаяла, в своем единственном сыне и, воспитывая мальчишку одна, всю жизнь, сгибалась под тяжестью должности старшего надзирателя в колонии строго режима. Подобный труд считался у сотрудников нервным и очень напряженным. Видимо, как раз по этому, Дуся Кирилловна, будучи почетным ветераном труда, заслуженным надзирателем и лучшим по профессии, не стала сидеть, дома сложа руки, а, выйдя на пенсию, согласилась работать в поселковом морге санитаром широкого профиля. Жили Сундуки вдвоем, в небольшом уютном домике на краю поселка, как раз напротив старого заброшенного кладбища. Жили безбедно. Хотя Сундук много курил и проигрывал в карты, денег на пропитание, одежду и выпивку вполне хватало. Работал Василий, на местной живодерне, которая специализировалась на пошиве сапог из собачьего меха, для военных, полярных летчиков. Числился в передовиках производства. Дважды был награжден грамотами за перевыполнение плана по снятию шкур с местных, бродячих дворняг. Несколько раз отмечался денежными премиями. Устные похвалы от мастера получал постоянно. Ростом Василий был высок, кудряв, с карими глазами и широк в плечах. Ну, чем не жених?! А?! Правда, у Сундука на левой руке не гнулись три пальца, а коленный сустав на правой ноге немного похрустывал. Сначала, вроде хрустел не сильно, так себе, но с годами отложение солей увеличилось и теперь многочисленные друзья Василия, за два квартала, знали о его неизбежном приближении. Кроме этого Василий слегка заикался. Заикался, практически незаметно, что давало повод говорить, о заикании с поэтическим и красивым оттенком. Этот легкий дефект его речи был скорее похож на щебет птиц, на журчание ручья, на легкое постукивание моторных клапанов, на пение весеннего соловья, уставшего от интенсивного занятия любовью со своей пернатой подругой. Не смотря на это, Василий не до конца понимал, как нужно жить и что и что нужно делать.
-Жениться хочу, детей хочу, семью хочу! –частенько жаловался он матери. Через сорок лет мне уже стукнет восемьдесят, это глубокая старость, а у меня…!!
Мать разделяла горе своего сына. Она всегда готова была прийти ему на помощь, так как и сама, искренне желала на старости лет, понянчить своих внуков. За последние двадцать лет, Василий, пересмотрел в поселке всех потенциальных невест. Свободные девчата имелись, но как мы уже поняли, связывать себя семейными узами с Васей Сундуком они, почему-то, не спешили. В отчаянии, Сундук, зачастил с поездками в районный центр.
-Может там, с кем познакомлюсь!- пояснял он матери.
Однажды появившись в районе, Василий первым делом устроился в гостиницу, и сразу же, вечером, направился в привокзальный ресторан под названием «Таежная тропа». В тот день, в зале было полно народа. Звенели бокалы, и брызги шампанского разлетались в разные стороны. Получив столик и заказав литру водки, с порцией сибирских пельменей, Сундук огляделся. В этот момент возле туалета началась драка, на которую посетители ресторана не обращали ни малейшего внимания. Сундук неожиданно заволновался. Что бы мандраж быстрее прошел, Василий добавил к заказу порцию капусты без соли и маринованный огурец. Выпив стакан водки, он приметил объект внимания и начал расставлять «сети». «Клев» начался в ту же минуту, стоило только ему пригласить на танец пышногрудую и толстозадую блондинку. В клубах густого дыма и под грохот музыкального оркестра Василий предложил ей руку и сердце. Как показалось Сундуку, девушка сначала не совсем все поняла, а когда вреза несколько стопок коньяка начала более детально вникать в ситуацию. К закрытию ресторана, казалось, что они уже полюбили друг друга, а еще через час парочка уже была на съемной квартире. Василий, плавным движением руки, потушил свет. На пол с грохотом упали его штаны. Две пустые бутылки в карманах, которые он прихватил с собой из ресторана, дали о себе знать. В следующее мгновение, заскрипели пружины. Затрещали обои, с потолка посыпалась штукатурка. Через минуту, на винтики развалилось любовное ложе, коим являлась металлическая раскладушка. Еще через пол часа, из окна вылетел шиньон и черные колготки, через двадцать минут за ними последовал длинноволосый парик. Чувствовалось, что Василий, очень старается при выполнении своего долга. После этого, наступила длительная пауза. Прошло минут двадцать, как вдруг:
-Мама!! – в ужасе закричала пышногрудая девица и, выломав раму, выпрыгнула в окно вслед за шиньоном.
-Не уходи! Постой!! –призывал подругу, обескураженный Сундук. Но было уже поздно.
В тот раз Василий прожил в райцентре целый месяц. В очередной раз не найдя себе потенциальную невесту, несостоявшийся жених понурый вернулся в родной Кощеевск ( Бирмингем).
-Ну, что, опять все невесты поразбежались?! – сочувственно спросила его мать. Василий грустно кивнул головой.
-Да, разбежались! Ни как не могу я понять, почему такое происходит?! Вроде веду себя как настоящий мужик! Щедр, разговорчив, внимателен, силен, темпераментен…! Только начнешь вести беседы о жизни, о родителях, о друзьях как они…! Ээх!! Сундук горько вздохнул. На его глазах появились слезы.-Неужели так и умру неженатым?!
-Может на роду нашем, проклятие, какое?! А, мама?! Может сглаз, какой, может порча?!
Ничего, не ответив, на следующий день, Дуся Кирилловна собрала семейный совет. Кроме ее и самого Василия, на этом совете присутствовал родной дядька, бывший вор- рецидивист, отсидевший в колонии более двадцати лет, а также троюродный брат уголовник со стажем. Говорили долго, скрупулезно обсуждая сложившуюся, непростую ситуацию. Взвешивали каждое слово и каждое предложение разбирали детально. Ближе к полуночи решили: скинуться на подарки и отправить родственника к знаменитой на весь Кощеевск провидице, гадалке и колдунье, Горгоне Евгеньевне Гадюкиной. Василий при голосовании воздержался. Все остальные проголосовали «За».
Прошло два дня. Надев белую рубашку и старенький, но очень добротный пиджак, Сундук оседлал велосипед и через полчаса был возле небольшого домика, обнесенного массивной кирпичной стеной. Это было жилище знаменитой гадалки. Спешившись со своего двухколесного «мустанга», Василий поставил возле ног сумку с подарками и с опаской огляделся. Из-за забора виднелась крыша, покрытая кровельным железом и высокий шест стоящий рядом с телевизионной антенной. На шесте болтался собачий череп. Сундук вздрогнул, по спине пробежал холодок. Ему вдруг показалось, что это вовсе не собачий, а человеческий череп похожий на голову директора клуба повесившегося лет пять тому назад. Василий вспотел, незаметно перекрестился. Набравшись смелости, он подошел к калитке и, поднявшись на цыпочки, решил заглянуть во двор. Но не тут-то было, забор был слишком высок. Тогда Василий начал шарить глазами в поисках звонка и обнаружил не только его, но и небольшой листок бумаги, приклеенный к стене скотчем. На листке, Василий, прочитал странную запись.
Горгоне Гадюкиной!
Привет Валя, пруд покрылся ряской … гараж без света….но можно брать у них…Миша узбек приехал… связь полная… сорок седьмой растоптанный…
Гуд бай, Фрося!
-Что за чертовщина?! –Сундук задумался.- Записка вроде адресована Горгоне, а тут привет Валя, какая-то Фрося?! Гм..!!
-Оставаясь в недоумении, Василий нажал на кнопку. Прошло несколько секунд, но на звонок ни кто не ответил. Василий нажал еще раз, как вдруг, из подворотни, громко раздалось… Шии!! Мяу!! и две черные кошки ринулись на другую сторону улицы. .…
-Аааа!! Мамааа!! – заорал испуганный Василий, чуть не падая в обморок. В этот момент над его головой раздался какой-то треск и скрипучий металлический голос произнес:
— Доложите! Кто такой?- какого роду- племени? -за каким лешим пожаловал?
-Я Василий Сундук, отец Сундук, дед Сундук, бабка Сундук, прадед, кажется, тоже был Сундуком! – лихорадочно отвечал Василий. – А пришел я по серьезному делу! Что бы, его слова не подвергались сомнению, он специально пнул ногой стоящую рядом сумку с подарками. Послышался легкий, приятный звон стеклотары. Это дали о себе знать пара бутылок портвейна, литр Жигулевского пива и банка маринованных огурцов. Пачка чая, несколько пачек папирос, и солидный кусок копченого сала лежали на самом дне сумки и не подавали признаков «жизни». Внезапно в замке что-то щелкнуло.
-Заходи!!- раздался все тот же, скрипучий голос. Василий толкнул массивную калитку и очутился в небольшом дворике, где на клумбах, вместо цветов, рос репей и, обильно цвела крапива. Возле пенька стоял окровавленный топор. Пройдя, на дражайших ногах, по вымощенному кирпичом тротуару, он поднялся на крыльцо. Остановился, дверь оказалась заперта. Вновь позвонил и вновь тот же голос произнес предыдущую просьбу. Василий терпеливо повторил сказанное.
— Не правду говоришь!! – поправил его, скрипучий голос.- Твой прадед относился к роду Чемодановых!! Понял?!
Василий удивился такой осведомленности, но спорить не стал. Дверь автоматически открылась, Сундук перешагнул через порог и очутился в плохо освещенной прихожей. С опаской огляделся. В глаза, бросилась, висящая на стене картина с изображением лесорубов играющих в карты. Пара старых волчьих шкур, темная телогрейка и ржавая табличка с надписью, « Городская баня, тазиков нет!». В нос ударил резкий запах кошачьей мочи. Запах собачьей шерсти чувствовался еще на улице.
— Сумку оставь и проходи вперед ! – раздался уже знакомый голос. Василий прошел и, чуть было не упал, запнувшись за лошадиный череп лежащий на полу. В небольшой комнате царил полумрак. Что бы, не запнуться еще раз, Василий, остановился и начал с интересом осматривать жилище гадалки. Он заметил, что окна были завешаны плотными шторами. Из правого угла, прямо в потолок бил загадочный луч синего цвета. Не поленившись, Василий поинтересовался световым источником и увидел что это простая, пыльная настольная лампа, прикрытая голубой пленкой. Между окон находился массивный комод, на котором многочисленные фарфоровые фигурки слонов, верблюдов, кошечек и собачек окружали, пустую пивную кружку и стеклянную пол-литровую банку, наполненную крупной солью. В левом углу находился скелет человека с привязанным между ног, силиконовым фалла – имитатором, внушительных размеров. В следующую минуту Василий вздрогнул. В глазницах скелета мелькнули яркие огоньки, он поднял руку и механическим голосом произнес
-Привет, Сундукам!!
От такого приветствия Сундук чуть было не наложил в штаны. Появилось желание немедленно покинуть этот странный, вонючий дом. Пулей выбежать на улицу, прыгнуть на велосипед, и крутить, крутить, крутить педали, крутить с такой силой, чтобы через десять, нет, через две минуты оказаться дома, возле родной матери, в компании уголовника родственника, крепко запереть дверь, выпить стакан водки, и что бы больше, никогда, ни при каких обстоятельствах, не показываться, не только у госпожи Гадюкиной, но и обходить стороной район в котором она проживает. Преодолевая неимоверный страх, Василий остался. Желание жениться победило ужас, одолевавший его душу. Он взял себя в руки. Отвернулся от скелета, закрыл глаза и мысленно помолился. Внезапно почувствовал резкий запах чеснока и овечьей шерсти. Владелицей этих запахов оказалась сама хозяйка, Гадюкина Горгона Евгеньевна которая находилась рядом.
-Присаживайтесь, успокойтесь, будьте как дома!!- проскрипела она. Василий с удовольствием присел. Старушка, кряхтя, расположилась напротив, поставила на стол небольшое зеркальце и зажгла свечку. Взяла в руки старую колоду карт. Сундук узнал эту женщину. Раньше, лет двадцать тому назад, она работала уборщицей в мужском отделении городской бани и частенько, в пивнушке, стараясь произвести максимальное впечатление на посетителей, открывала зубами закупоренные бутылки с пивом. В данный момент, в ее пасти, по другому рот гадалки ни как не назовешь, виднелись огромные дыры и сверкали редкие железные зубы.
-Знаю! Много я про тебя знаю!! — начала гадалка. Ее взгляд пронзил переносицу Василия.
-Ну, хорошо, я польщен!
— Вот к примеру! Я знаю, что у тебя не стоит!
Услышав эти слова, Василий так опешил, что начал слегка заикаться.
-Ка..кА…кА.. как, это не стоит?! Не пра..а…а..а..вда! У меня стоит как, ко..ко..ко..кол. Как кирзовый сапог! Зачем, вы, на.. на ..напраслину говорите?!
-Вот, молодежь пошла, не дают даже высказаться, пожилых людей перебивают, не слушают! Ээх! – гадалка укоризненно покачала головой. — Не даешь мне закончить, а. А ведь я хотела поведать, что теперь не стоит твое ружье за кухонной дверью! Понял, касатик?!
-Да!! А где же оно?!
— Где? где? Твоя мать сегодня, после обеда, повесила его на стену! Смекаешь?!
-Фу, ты, бабушка, напугала меня до смерти, а я то уж подумал!- Сундук вытер рукой, потный лоб. – Фу, ты мать честная!
Не переставая тасовать карты, и время от времени посматривать в зеркало Гадюкина продолжала удивлять посетителя.
-Я кстати знаю, что он у тебя лежит!
-Как ле..ле..жит?! Кто…о…о.. лежит?- ни ..ни.. ничего у меня не.. не… не лежит, наоборот все работает, к..к..к-как часы! Я совсем и не поэтому вопросу пришел! — Сундук покрылся сыпью и, от волнения, чуть было не упал со стула.
-Ну, что такое!! — Здесь она оставила карты и хлопнула себя руками по бокам. – Опять перебивает, ну, как так? — совсем не дает договорить, перебивает и все тут, все спешит, торопится куда-то? Кстати, когда б имел ты ум холодный, то не ходил б ко мне голодный!
-А я во.во..во..вовсе и не го..го..го..голодный от куда вы взяли?!
-Значит, девки от тебя бегают?!- Неожиданно сменив тему и смотря в сторону, произнесла старушка. — Все никак не женишся? Семью не можешь создать? А?! Касатик?! – Убегают значит девчата от тебя, с криками «Мама» убегают?! Так?!
-Ух, бабуля, вы и сильна, все уже знаете!! Ох, и молодец!- Просто слов нет, какая вы молодчина! Убегают, правильно вы заметили, убегают, с дикими криками убегают, не остановишь, когда бегут. Не пойму что с ними происходит?! Как будь-то все, сговорились! Не успею познакомиться, а они ррраз и нету.. — В глазах Сундука забрезжила надежда.
Гадалка ничего не ответила, что-то прикинула в уме и начала проводить инструктаж. По ее словам, Василий, должен представить гадалку своей невестой и рассказать старушке всем то, о чем разговаривал он со своими подругами.
-Начни с того, как ты знакомишься, и что вы делаете в первые часы знакомства. Понял?!- Требовала она.
От такого предложения Сундука замутило. Он закатил глаза в потолок, негромко застонал, и чуть было не отдал концы. Бабка громко хлопнула ладонью по столу и еще громче свистнула. Василий немного пришел в себя, но от волнения начал сильно заикаться. В следующие нескольких минут, между женихом-неудачником и профессиональной гадалкой, разговор проходил в следующем режиме.
-Рассказывай!- предложила Гадюкина.
— Короче мы з..з..з….з и у…у…у…!
-Понятно!- Давай дальше!
-Затем мы и..и..и.. на р..р..р..!
-Все правильно!
-Там я ее р..р..р.. и ц..ц..ц..!
-А она?!
-Она, не п..п..п..!
-Отлично, все правильно делаешь, не пойму где у тебя сбой происходит!
-Ну и что потом?!
-Потом мы п..п..п.., после че.. че..го, о.. о..она, фи..фи..фи..! м…м…м..!
-Чего?- финансовую пирамиду «МММ» убежала создавать? Так?!
-Нет!!- Сундук, с выпученными от натуги красными глазами, отрицательно помотал головой.
Чтобы облегчить страдания посетителя, старушка, под столом, ударила Василия по яйцам ногой обутой в серый валенок . Сундук застонал, собрал глаза к переносице, но неожиданно почувствовал облегчение. Перевел дух. Вздохнул полной грудью и слегка расслабившись, попросил у хозяйки стакан холодной воды. Та принесла ему ковшик кваса. Заикание прошло.
-Здесь мне все ясно!- пояснила она. Давай углубимся в проблему! Перетасовав карты, гадалка попросила клиента рассказать, о чем именно разговаривает молодая пара..
-Сначала я рассказываю интересные истории о своей семье. –пояснил Сундук. Причем самые, самые интересные, чтоб девушка на долго запомнила…! – А то другие, начнут мямлить, о птичках, да о цветочках, а я, так, чтобы за живое, за самую печенку…!! Для пущей убедительности Василий сжал руку в кулак.
-Ну, давай, начинай, поведай мне, что ты, рассказываешь девушке о своем отце?!
-А, что, я начинаю с самых захватывающих моментов. Беру, как говориться, быка за рога. Вот к примеру. Хотя тогда я был совсем маленьким, но хорошо помню, как в наш дом пришел один мужик и обидел маму. Отец, не долго думая, вывел его во двор, и острым, острым ножом перерезал ему горло. Кровь хлынула в потолок. Но отца это не остановило. Он хладнокровно нанес обидчику еще десять ударов клинком в грудь, вырезал его сердце и…!
-Ой!! — Стой, стой, стой!- гадалка, схватившись за сердце, тяжело задышала. Постой, милок, остановись на мгновение, не торопись! С трудом, поднявшись из-за стола, шатаясь из стороны в сторону, Горгона ушла в кухню.
Василий недоуменно посмотрел ей в след.
-Чего это она, только нормальная сидела и вдруг…?! Старость, видимо сказывается! –подумал он.
Выпив стакан хлебной браги, старушка вернулась. Усевшись поудобней, она мутными глазами взглянула на собеседника и попросила рассказать, то, что рассказывает Василий девушке, о своей матери.
-А чего тут рассказывать!- немного взбодренный продолжил он. По настроению Сундука было видно, что подобные истории это его конек.- Мать у меня умница, молодец, герой! У нее на работе всякое случается. Один раз на нее напали сразу двое заключенных. Дак, она обеих их забила арматурой. Да, это правда! У одного, кости черепа торчали из башки как иголки у ежа, а второму, она нашинковала позвоночник так мелко, что он превратился в кашицу. Затем она отрезала им яйца, вырезала печень, сварила и…!
-Ой, подожди!! Подожди, касатик!- гадалка уже чуть не падала со стула. –Остановись на минутку! — Ей становилось плохо. Старушка медленно стянула с себя платок, расстегнула на груди кофту, с трудом поднялась и, еле переставляя ноги, удалилась в соседнюю комнату. Минуты через две вернулась, держа в одной руке старый веер, а в другой кусок льда, который прикладывала к голове.
-Давай лучше поведай мне, о том, что ты рассказываешь подруге о своей работе, какие интересные моменты ты выделяешь, на что делаешь упор, чем гордишься?!! –гадалка тяжело дышала.
-Ну, а чего! Мне скрывать нечего, на производстве, меня хвалят. Я, к своим обязанностям отношусь добросовестно, а рассказывать стараюсь только запоминающиеся моменты. Беседовать о лютиках- цветочках, тычинках и пестиках я не привык. Ну, вот, к примеру, пол года назад произошел случай. Захожу один раз я в цех, а там все стоят, трясутся от страха. Дело в том, что на кануне, к нам завезли несколько десятков мертвых собак, среди которых оказалась одна живая. Она, самая огромная, возьми, да бросься на начальника цеха. Схватила его за ногу, рычит, рвет ему новые штаны, ногу видимо хочет откусить, хотя по ее наглым глазам было видно, что и в глотку шефу не прочь вцепиться. Мужики кто смог убежать — убежали, кого от страха парализовало, те вроде истуканами стоят. Я один не испугался, схватил монтажу и, как дал псине по голове. У той один глаз вылетел, висит на каком-то волоске, а второй кровью налился. Она, бросила шефа и на меня накинулась. Из пасти кровяная пена, она злобно рычит, вместе с пеной крошатся выбитые зубы, я ее за горло, мои пальцы пронзили ее шкуру, как по маслу прошли ее плоть, и намертво ухватившись за ее теплый пищевод, я размахнулся и о бетонный пол как…!
-Стоп!! Ой, батюшки свет!! Ой, милок, подожди, не спеши! –бабка в ужасе замахала руками, перекрестилась. Ее пальцы ослабли, посинели, разжались и выпавшие из рук карты, кружась как осенние листья, одна за другой стали падать на деревянный пол. Стоящий в углу скелет начал мелко трястись. Забурлила в бутыли хлебная брага. Подозрительно скрипнула входная дверь.
-А ты, при знакомстве, рассказываешь девушке, о своем доме?- о том как ты проводишь свободное время?- как после работы отдыхаешь, а ?! – гадалка сделала слабую попытку перевести разговор на более мирные темы.
-Естественно!
— И что, конкретно?!
— Ну, вот отдыхал я как-то раз, после работы, сидя на скамеечке. Курил, наслаждался вечерней прохладой, слушал пение соловьев, как вдруг…! –Уууу! Со стороны кладбища протяжно завыла голодная волчица. В это время облака закрыли луну и, на улице стало совсем темно, хоть глаза выколи. Но я не испугался, решил все-таки, посмотреть чего это волчица там ночью делает, может, могилу разрыла или, хочет у нас поросенка утащить. С этой мыслью я взял в руки дубину, пересек улицу и очутился на территории кладбища. Внезапно остановился! – В этом месте голос Сундука дрогнул. Гадалка, от страха затряслась всем телом и заскрипела зубными протезами. — Кругом черные, черные оградки!- продолжал Василий. Чуть дальше еле виднеются черные, черные силуэты деревьев, со всех сторон меня окружили черные, черные кресты. Неожиданно один крест заскрипел и наклонился сначала в одну сторону, затем в другую. У меня по коже пробежали мурашки!- В следующую минуту он, со скрипом, повернулся на девяносто градусов. А в следующий момент!- здесь Сундук понизил голос и почти шепотом произнес:
-Могильная,… черная… черная… плита отодвинулась, из под нее, показалась черная… черная… костлявая… рука, которая .. кааак…!
— Мама!! Помогите!! Караул !! –закричала обезумевшая от страха гадалка. Она моментально вскочила с места, подпрыгнула до потолка, заметалась по дому, перевернула кровать, отколола угол печки и, не разбирая дороги, проломив стену, выскочила на улицу. Сундук остался один.
В образовавшийся пролом, легкий ветерок проник внутрь комнаты. Задул свечу, повертелся вокруг скелета, на несколько секунд задержался в растрепанных волосах неудачника- жениха, прошелся по углам, выметая оттуда вековую пыль, образовал завихрения возле бутыли с хмельной брагой, после чего, спокойно, убрался восвояси.
На душе Василия скребли кошки. В надежде, что хозяйка еще вернется, он молча посидел еще минут десять. Не дождался. Вышел наружу. В этот момент, на другой стороне улицы, девушка в темном платье, заметив Сундука, сначала перебежала на противоположную сторону, а затем метнулась в подворотню. Обратив на нее внимание, Сундук вздохнул:
-Проклятие! Что не говори, а на мне однозначно лежит проклятие! — Сильное к тому же проклятие, если даже известная гадалка и та …?! С мыслями, о темных моментах своего рода, Василий, нахмурил брови, подошел к своему двухколесному «мустангу», взял его за «рога» и, понурив голову, убитый горем, медленно, медленно побрел в сторону отчего дома….